1.16.2012

ვაინახები და ალანები//მეხუთე-მეცამეტე სს.//:

Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Т.I. Грозный, 1967. Стр. 30 – 41// ჩეჩნეთ-ინგუშეთის ავტონომიური საბჭოთა სოციალისტური რესპუბლიკის ისტორიის ნარკვევები, ტ.პირველი, გროზნო,1967, გვ.30-41//.

ვაინახი მეომარი, რეკონსტრუქცია.  
ჰუნთა შემოსევამ დამღუპველად იმოქმედა ცენტრალურ და ჩრდილო-აღმოსავლეთ კავკასიაში მცხოვრები ხალხების შემდგომ ისტორიულ ბედზე. შემოსევის შედეგად დიდად შეიცვალა მხარის მოსახლეობის ეთნიკური შემადგენლობა. ვაინახები ჰუნების შემოსევის შემდეგაც ცხოვრობდნენ ჩრდილო-აღმოსავლეთი კავკასიის მთებში და ავითარებდნენ თავის მატერიალურ და სულიერ კულტურას. მეხუთე-მეცამეტე საუკუნეების მომცველი ისტორიული პერიოდის თავისებურებებს ახასიათებს ადრეული შუა საუკუნეების ძირითადად ისევ ცუდად შესწავლილი არქეოლოგიური ძეგლების მასა.
წერილობითი წყაროები ვაინახურ ტომებზე განსაკუთრებით მეხუთე-მეცხრე საუკუნეში მწირი და წყვეტილია. ქართული მატიანე "ქართლის ცხოვრების" თანახმად ვაინახები ცხოვრობდნენ მათ დღევანდელ ტერიტორიაზე, ჩრდილო-აღმოსავლეთი კავკასიის მთებში //"მთათა ნაპრალებში"//. ამას ადასტურებს მეშვიდე საუკუნის შესანიშნავი სომხური წყარო, ე.წ. სომხური გეოგრაფია, რომელიც გამოირჩევა სიზუსტით და იმ დროისთვის კავკასიელ ხალხთა და ტომთა განსახლები კარგად ცოდნით. მაშ რას ამბობს ის ვაინახებზე?
"აზიური სარმატიის"მკვიდრი ხალხების ჩამოთვლისას "სომხური გეოგრაფიის" ავტორი ახსენებს ნახჩამატიანების კუსტების //ქისტების// ტომებს. ჩეჩნები დღესაც უძახიან საკუთარ თავსე ნახჩეს და ქისტი არის ვაინახთა, კერძოდ ინგუშთა ერთ-ერთი ქართული სახელი. ამდენად მე-7 საუკუნის წყაროში პირველად გვხვდება ჩეჩნების და ინგუშების უშუალო წინაპართა სანდო ხსენება. მაგრამ მართალია ისიც რომ ამ წყაროდან არ ჩანს რომ ნახჩამატიანები და ქისტები მეზობლები არიან. ისინი ერთმანეთისგან მოწყვეტილი ჩანან. ნახჩამატიანების გვერდით დასახელებული არიან აფხაზები და ჩრდილო-დასავლეთ კავკასიის ხალხები, ქისტების გვერდით კი გუდამაყრელები //შავი არაგვის ხეობის მცხოვრებნი საქართველოს დუშეთის რაიონში// და თანამედროვე დაღესტნის დიდოები.
მაშ, დაშვებულ შეცდომათა მიუხედავადაც მნიშვნელოვანია რომ მე-7 საუკუნიდან ქართულ და სომხურ ისტორიულ და გეოგრაფიულ ლიტერატურაში იხსენიებიან ვაინახი დუძუკი, ნახჩამატიანი და ქისტი ტომები, რაც უჩვენებს მათ მნიშვნელობას იმ ხანის ისტორიაში.

შუა საუკუნეების ვაინახი ტომები ცხოვრობენ იმავე ტერიტორიაზე რომელიც ახალი წელთაღრიცხვის მიჯნაზე ეკავათ გარგარეებს, სადიკისიდებს, კამეკიტებს. ამიტომ არ შეიძლება იყოს სანდო და ისტორიული ფაქტების შესაბამისი შედარებით ბოლო დრომდე გავრცელებული თეორია რომლის თანახმადაც ვაინახები ადრეულ შუა საუკუნეებში სამხრეთიდან გადასახლდნენ ჩრდილოეთში.

372 წლის ჰუნთა შემოსევების შედეგად ალანები დამარცხდნენ და მათ დაიწყეს გადაადგილება ჩრდილო კავკასიის მთისწინეთში.

ასე დაიწყო ჩრდილო კავკასიის მოსახლეობის ირანიზაციის ახალი ეტაპი. ამან მოგვიანებით გამოიწვია ის რომ მის ცენტრალურ ნაწილში ჩამოყალიბდა თანამედროვე ირანულენოვანი ოსი ხალხი. ჩრდილო-აღმოსავლეთ კავკასიაში პროცესი სხვა გზით წავიდა.
ალანები შედიან ჩეჩნეთ-ინგუშეთის ტერიტორიის მთის ზოგი რაიონის სიღრმეში და ითვისებენ მთისწინეთის ნაყოფიერ მიწებს. ამაზე ყვებიან ა.წ. პირველი ათასწლეულის არქეოლოგიური ძეგლები და პირველი რიგში ალანური კატაკომბური სამარხები მდ.მარტანკას მარჯვენა სანაპიროზე, სოფელ დუბა-იურთთან მდინარეები შარო-არღუნის და ჩანთა-არღუნის შესართავთან. ყოფილ ფელდმარშალის დასახლებასთან და დასახლებასთან ზემო ალკუნი მდ.ასაზე, სოფელ გოუსტთან და ბეინისთან ჯერახის ხეობაში.

ადგილობრივ კავკასიელებს არასოდეს არ აუგიათ კატაკომბური სამარხები. მათ ათასწლეულების მაძილზე ჰქონდათ ქვაყუთებთან და აკლდამებთან დაკავშირებული მდგრადი და ტრადიციული დაკრძალვის რიტუალი. ამიტომ არქეოლოგიური ნიშნებით შეიძლება ალანთა სამარხების გარჩევა არაალანთა სამრახებისგან.

მერვე-მეცხრე საუკუნეებში ალანთა სამარხები ჩნდება არა მარტო დაბლობზე და მთისწინეთში არამედ საკმაოდ შორს მთებში, მაგ. ზემო ალკუნთან, სოფლებთან გოუსტ და ბაინი. მათ ირგვლივ არის აშკარად ადგილობრივი მკვიდრი მოსახლეობის ძეგლთა მასა. ამას გარდა ზოგ სამაროვანზე კატაკომბების გვერდით არის აკლდამები და ქვაყუთები. ასეთი სამაროვნები გვხვდება როგორც ჩეჩნეთ-ინგუშეთში
/ზემო ალკუნი/ ისე ოსეთში /კამუნთა, ყობანი, გალიატი და ა.შ./.

ეს ფაქტები მწმობს როგორც ალანების კავკასიის სიღრმეში შეღწევის ისე ალანებისა და ვაინახების ურთიერთობის ხასიათის შესახებ.


სკვითი მეომრის რეკონსტრუქცია
შეიძლება ვიფიქროთ რომ მერვე საუკუნისთვის ვაინახების მტრული დამოკიდებულება აგრესიულ მომხდურებთან შეიცვალა კეთილმეზობლური დამოკიდებულებით. მთებში გაჩნდა შერეული მოსახლეობის მყოლი დასახლებები, გაჩნდა სასაფლაოები სადაც ვაინახებიც და ალანებიც იკრძალებოდნენ თავ-თავისი ტრადიციული რიტუალის შესაბამისად.

ალანების და ვაინახების აქტიური დაახლოება უნდა დავუკავშიროთ სოციალურ-ეკონომიკურ მიზეზებს. მერვე-მეცხრე საუკუნეებში მთელ ცენტრალურ კავკასიისწინეთში ვითარდებიან მწარმოებელი ძალები. მიწადმოქმედებაში უეჭველად უკვე გამოიყენებოდა გუთანი. მაღალგანვითარებული იყო მესაქონლეობაც. ხელოსნობის საკმაოდ მაღალ დონეზე ლაპარაკობს სამაროვნებზე და ნასახლარებზე აღმოჩენილი ნაკეთობები.

ასეთ ეკონომიკურ საფუძველზე უკვე შეიძლებოდა ადრეფეოდალურ ურთიერთობათა ჩანასახების განვითარება. აქაც ხდება მოსახლეობის პოლიტიკური ცენტრალიზაცია მსხვილ გაერთიანებად რომელსაც ხელმძღვანელობენ ალანთა ძლიერი ტომები.

მაგრამ ბედის მიერ ალანებთან დაკავშირებული ვაინახები არ გათქვეფილან ალანებში. როგორც გვიჩვენებს მდინარეების არღუნის, ხულხულაუს, გუმსას, ასა, არმხის ხეობათა არქეოლოგიური ძეგლები ვაინახები ისევ მისდევდნენ საუკუნოვანი ტრადიციების შესაბამისად დადგენილ მათ კულტურას. ვაინახების რაოდენობა მთებში აშკარად მეტი იყო ალანთა რაოდენობაზე. დარიალის ხეობისგან მოშორების კვალდაკვალ ალანთა რაოდნობა მცირდებოდა. ამის გამო ვაინახებმა შეინარჩუნეს თავისი კულტურა და ენა და გაამდიდრეს ისინი მეზობლებთან ურთიერთობის პროცესში.

 
ჩეჩნეთ-ინგუშეთის დაბლობზე კი ჭარბობდნენ ალანები. ამაზე მოწმობს ჩვეულებრივ მდინარეთა ამაღლებულ ნაპირებზე მდებარე ალანური ნასახლარები. მათგან ყველაზე დიდია ნასახლარი ალხან-ყალა //გროზნოდან დასავლეთით 16 კილომეტრის მოშორებით//. აქ ნაპოვნია მეხუთე-მეთორმეტე საუკუნეების ტიპიური ალანური კერამიკა. ეს ნასახლარი გამაგრებული იყო მძლავრი თხრილებით და მიწაყრილებით და როგორც ჩანს ასრულებდა მთების და დაბლობთა მცხოვრებთა ერთმანეთთან დამაკავშირებელი დიდი ადგილობრივი ეკონომიკური ცენტრის როლს.

მხარის აღმოსავლეთით ალანური ტიპის კერამიკის მომცემი უკანასკნელი ნასახლარები დაფიქსირებულია ქალაქი გუდერმესის რაიონში. აქედან, ჩეჩნეთ-ინგუშეთის დაბლობი რაიონებიდან, ალანთა ცალკეული აქტიური ჯგუფები აღწევდნენ უფრო შორს სამხრეთ-აღმოსავლეთით, აზერბაიჯანამდე. ჩრდილოეთი დაღესტნის ტერიტორიაზე უკვე გამოვლენილია მეექვსე-მეცხრე საუკუნეთა ალანთა ნასახლარები და კატაკომბური საფლავები //ზემო ჩირ-იურთი, ბავტუგაი// ,რომლებიც ახლოსაა ჩეჩნეთ-ინგუშეთის ძეგლებთან.

ალანების და ჩრდილოეთი კავკასიის სხვა ტომების საგარეოპოლიტიკური და კულტურული კავშირები ხორციელდებოდა როგორც მშვიდობიანი გზით //ვაჭრობა და გაცვლა// ისე ომით.

ვაინახები ბუნებრივად ყველაზე ახლოს იყვნენ უშუალო მეზობლებთან-ოსურ ტომებთან დარიალის ხეობის დასავლეთით, თუშ-ფშავ-ხევსურებთან სამხრეთით და დაღესტანის ტომებთან აღმოსავლეთით. ეს კავშირები აისახა როგორც მატერიალურ კულტურაზე და ყოფაზე ისე ენაზე და ფოლკლორზე. ცენტრალურ კავკასიასთან და დაღესტანთან კავშირი ჩანს არქეოლოგიურ მასალაშიც.

ადრეულ შუა საუკუნეებში საწარმოო ძალების და ვაჭრობის განვითარება განამტკიცებდა საგარეო კავშირებს, რასაც უეჭველად უწყობდნენ ხელს დაღესტანში გაჩენილი ქალაქები სემენდერი, დარუბანდი და სხვ., ისევე როგორც აღმოსავლეთში ცნობილი მჭედლობის და საიუველირო ხელოვნების ცენტრი ზირიხგერანი-ყუბაჩი. ჩრდილო-აღმოსავლეთი კავკასიის ამ საწარმოო ცენტრებიდან და ამიერკავკასიიდან ვაინახები იღებდნენ ქალაქური ხელოსნობის ნაკეთობებს.

მე-18 საუკუნის შეიარაღებული
 ჩეჩენი 
სპეციალური გამოკვლევებით დადგენილია რომ მერვე-მეთერთმეტე საუკუნეებში არსებობდა ხაზარული ქალაქი სემენდერიდან //ჩრდილო დაღესტანი// სუნჟით და თერგით ტამანის ნახევარკუნძულისკენ მიმავალი მნიშვნელოვანი სავაჭრო გზა რომელზეც გროზნოსთან ნახეს სასანიდური ჭურჭელი, ახკი-იურთთან ნახეს მერვე-მეცხრე საუკუნეების არაბული დირხემების განძი, და სხვ... აზერბაიჯანის და საქართველოს მინის სახელოსნოებიდანაა ზოგ ალანურ სამარხში ნანახი შუშის ჭურჭელი და ბეჭდები.

ვაინახ ტომთა გარე სამყაროსთან დამაკავშირებელი მეორე მნიშვნელოვანი გზა იყო დარიალის გასასვლელი რომელსაც ისინი უშუალოდ ეხებოდნენ. ამ გასასვლელს დიდი მნიშვნელობა ჰქონდა ყველა ისტორიულ ხანაში, მაგრამ განსაკუთრებით დიდი მნიშვნელობა ჰქონდა ადრეულ შუა საუკუნეებში. ალანებს ძალიან კარგად ესმოდათ დარიალის ხეობის გადამწყვეტი მნიშვნელობა კავკასიაში და ამიტომ მთებში სვლისას ისინი მთელი მასით მიისწრაფოდნენ სწორედ დარიალისკენ. დაიპყრეს გასასვლელი და დიდი ხნით დაამყარეს კონტროლი მასზე. ამ გასასვლელს ეწოდა ალანთა კარიბჭე //დარ-ი-ალან//. აქედან ალანები სხვა ჩრდილოკავკასიელებთან ერთად არაერთხელ შეჭრილან ამიერკავკასიაში.
მე-6 საუკუნეში, ამიერკავკასიის დასაუფლებლად ბიზანტიასთან მეომარი სპარსეთის მეფე ხოსროვ ანუშირვანის დროს დარიალის ხეობაში ააგეს ციხე-სიმაგრე ბაბ-ალ-ალანი, მაგრამ გარკვეული ხნის შემდეგ ის მოხვდა ალანთა ხელში. შუა საუკუნეებში დიდად ცნობილი ამ ციხე-სიმაგრის ნანგრევები ეხლაც კარგად ჩანს დარიალის ხეობის სიღრმეში თერგის მარცხენა სანაპიროზე. მას თამარის ციხე-სიმაგრეს უწოდებენ //ვიყოთ ტოლერანტულები ამ არასწორი ცნობის მიმართ,მთარგმნელი//.

ვაინახები საქართველოსთან კავშირს ამყარებდნენ მეორე მთის გასასვლელითაც რომელსაც წყაროებში ჰქვია დურძუკიის კარიბჭე. მეცხრე საუკუნის არაბი ავტორი ბალაძორის ცნობით ხოსრო ანუშირვანმა აქ დარიალიდან შირვანამდე //აზერბაიჯანი// ააგო 12 კარიბჭე ქვის საკეტებით . ეს გაზვიადებული ცნობაც მოწმობს იმაზე რომ სპარსელებს სურდათ თავის დაცვა ჩრდილოეთიდან მომდინარე საფრთხისგან.

დაღესტნურ წყაროში "ტარიხი-დერბენდ-ნამე"- ლაპარაკია იმაზე რომ სპარსეთის მეფე ხოსროვ ანუშირვანმა ასევე ააგო ქალაქი ალფუნი თუ ალკუნი რომელსაც ჰქონდა რკინის კარიბჭე და დაარქვა მას დარვეზენ-ალან //ალანთა კარი//. ზოგი ისტორიკოსი მას აიგივებს თანამედროვე ინგუშურ სოფელ ალკუნთან მდინარე ასას ხეობაში.

      გამაგრებული კავკასიური გასასვლელები მე-8 საუკუნეში დიდ როლს ასრულებენ ახალ დამპყრობელთა, არაბთა გამოჩენისას. მატიანე "ქართლის ცხოვრება " ყვება რომ კარიბჭე დურძუკიას იქით მცხოვრებმა ტომებმა მრავალი საზრუნავი გაუჩინეს არაბებს. ამის გამო არაბთა სარდალმა მერვანმა ააოხრა როგორც აზერბაიჯანი, სომხეთი და საქართველო ისე დურძუკეთი...

მერვანის ლაშქრობა ჩრდილოეთისკენ, დურძუკეთში იყო არაბების ხაზართა სახაკანოსთან ბრძოლის ერთ-ერთი ეპიზოდი. მე-7 საუკუნეში გაჩენილ ხაზარეთს ეკავა დიდი ტერიტორია ვოლგას აუზში, ჩრდილო-დასავლეთ კასპიისპირეთში და ჩრდილოეთ დაღესტანში. ხაზარეთის ცენტრი ქალაქი სემენდერი თავიდან იყო დაღესტანში, სადღაც ჩრდილო-აღმოსავლეთ კავკასიაში, შეიძლება ჩეჩნეთ-ინგუშეთის ტერიტორიაზეც.

დარიალის ხეობა. 
არაბები და ხაზარები ერთმანეთს უმთავრესად დარუბანდის გასასვლელის დასაუფლებლად ებრძოდნენ. ხაზარები ცდილობდნენ ვაინახების და ალანების მიერ დაკავებულ მიწებზე არსებული სხვა გასასვლელების გამოყენებასაც. უნდა ვიფიქროთ რომ ვაინახებიც და ჩეჩნეთ-ინგუშეთის ტერიტორიაზე მცხოვრები აღმოსავლეთი ალანებიც ხაზარების მოკავშირეები იყვნენ და მონაწილეობდნენ მათ ამიერკავკასიურ ლაშქრობებში. ხაზარებთან მშვიდობიანი ურთიერთობების გარეშე ვერ გაჩნდებოდა და დიდხანს ვერ იარსებებდა თერგის და სუნჟას შუა წელზე არსებული დიდი ალანური დასახლებები.

"ქართლის ცხოვრების" მოწმობით ვაინახები აქტიურად ებრძოდნენ არაბებს რამაც გამოიწვია მერვანის დამსჯელი ექსპედიცია დურძუკეთში.

ამ პერიოდში ძველი ვაინახური კულტურული წარმოდგენების მდგრადობის შესახებ მოწმობს წინაპართა წარმართული კულტი და საიქიოს რწმენა. თანამედროვე ეთნოგრაფია გვეუბნება წარმართული პანთეონის შემადგენელი ვაინახური ღვთაებების სახელებს: დელა––ცის უზენაესი ღვთაება, ჩაჩა––წყლის ქალღმერთი, სელა––ჭექა-ქუხილის ღმერთი, ნაყოფიერების ქალღმერთი თუშოლი და სხვ.

ლინგვისტების აზრით ტომი მელხის სახელი უნდა მომდინარეობდეს ამ ტომის ტოტემი მზის სახელისგან. მალხიი-მალხისტას ხეობის მცხოვრებნი-მზის შვილები.


//როგორც ჩანს აქაა უძველესი იბერ-კავკასიური საერთო  წარმოდგენები რომელთა გამოხმაურება დღესაც ცოცხალია.
უძველესი ქართული მისამღერები ო დელი დელაც და ქართული სახელი მალხაზიც ამ წარმოდგენების ნაშთი უნდა იყოს, მთარგმნელი//.


   ქრისტიანობა საქართველოში, კავკასიის ალბანეთში და სომხეთში დამკვიდრდა უკვე მე-4 საუკუნეში. მე-7 საუკუნიდან ბიზანტიელი და ქართველი მისიონერები ცდილობენ ალანების და კავკასიელი მთიელების მოქცევას. მაგრამ ამ დროს ჩრდილო კავკასიაში ქრისტიანობა არ გავრცელებულა. მე-9 საუკუნის ანონიმური არაბული ტექსტის თანახმად დურძუკთა ქვეყანაში გააგზავნეს ქრისტიანი ეპისკოპოსი. მაგრამ ეს ცნობები არ დასტურდება სხვა წყაროებში და მატერიალური კულტურის ძეგლებში. ჩეჩნეთ-ინგუშეთში უცნობია ასეთი ადრეული ხანის ქრისტიანული სიძველეები.

ტყობა-ერდის ქართულ-ინგუშური
 ეკლესია ინგუშეთში.
   ჩრდილოეთ კავკასიის ხალხთა სულიერი ცხოვრების და შემოქმედების უმაღლესი გამოვლინებაა ნართთა გმირული ეპოსი რომლის საფუძველიც სპეციალისტთა აზრით ადრერკინის ხანაში უნდა იყოს ჩაყრილი. საბოლოო სახით ის უნდა გაფორმებულიყო ადრეულ შუა საუკუნეებში. მასში ხატოვნად აისახა უკვე დაშლის გზაზე დამდგარი "სამხედრო დემოკრატიის" წყობა, ნართული გმირობებით სავსე ხანა. ამ ეპოსის შექმნაში ასე თუ ისე მონაწილეობა მიიღო ჩრდილო კავკასიის თითქმის ყველა ხალხმა. ვაინახებში ნართული თქმულებები დღესაც არსებობს....

  ალანეთს ეკავა დიდი ტერიტორია დაახლოებით მდინარე ურუპიდან დასავლეთით მდინარე  არღუნუს ქვემო დინებამდე აღმოსავლეთით. ამ ტერიტორიაზე ცხოვრობდნენ სხვადასხვა წარმოშობის და სხვადასხვა ენაზე მოლაპარაკე ხალხები,მათ შორის ვაინახებიც. თუმცა ჩეჩნეთი ალანეთში არ შედიოდა. აღმოსავლელი ავტორები იბნ-რუსტის და ბეკრის თქმით სერირიდან//დაღესტანი// ალანეთამდე მისასვლელად საჭირო იყო 3 დღე. ამ დროში შესაძლებელი იყო ჩეჩნეთის გავლა.
შუა საუკუნეების ჩეჩნეთის საზოგადოებები როგორც ჩანს იყვნენ პოლიტიკურად დამოუკიდებელი ან ალანეთის ნახევრადვასალური საზოგადოებები.

  მეათე საუკუნეში აფხაზმა და ბიზანტიელმა მისიონერებმა დაიწყეს ქრისტიანობის გავრცელება ალანეთის დასავლეთ ნაწილში.

  მე-11 საუკუნის დასაწყისიდან ქრისტიანული პროპაგანდა ძლიერდება ცენტრალური და ჩრდილო-აღმოსავლეთი კავკასიის მთიანეთში. ინგუშეთის მთებში ჩნდება ქართული ეკლესიები ალბი-ერდი და თარგიმის ეკლესია.

  მე-12 საუკუნეში ფართოდ ცნობილია ტაძარი ტყობა-ერდი, ყველაზე მნიშვნელოვანი სიდიდით და დეკორატიული შემკულობით-შემკული რელიეფური ფიგურებით ზოგი ქართული წყაროდან ცნობილია რომ იქ იყო მონასტერი და ეპისკოპოსის კათედრა. აქვე, ასას ქვაბულში. ჯერ კიდევ 1896 წელს აღმოაჩინეს პერგამენტზე ძველქართული ანბანით დაწერილი ფსალმუნი //ავითნი//.
//დასაზუსტებელია რომ არქიტექტურული და არქეოლოგიური კვლევის თანახმად ტყობა-ერდი თარიღდება მერვე-მეცხრე საუკუნეებით და მას ეტყობა შემდგომი გადაკეთებების კვალი. ასე რომ ესაა დღევანდელი რუსეთის ტერიტორიაზე არსებული უძველესი ეკლესია, ანუ ინგუშებში ქრისტიანული ტრადიცია უფრო ძველია ვიდრე რუსებში მთარგმნელი//.


ძველქრისტიანული ძეგლები, განსაკუთრებით ჯვრები და მათი გამოსახულებები მოწმობს იმაზე რომ ამ დროს ქრისტიანობა ცნობილი იყო ჩეჩნეთ-ინგუშეთის მოსახლეობის ნაწილისთვის.

ქრისტიანობასთან ერთად ვაინახებში აღწევდა ქართული დამწერლობაც. ტყობა-ერდის ეპიგრაფიკული ძეგლები თარიღდება მეთერთმეტე-მეთორმეტე საუკუნეებით. 

პალეოგრაფიული ნიშნებით ამავე დროით თარიღდება ტყობა-ერდში გადარჩენილი ერთადერთი წიგნი-დავითნი, ფსალმუნი//псалтырь//. დავითნიც და ტყობა-ერდის წარწერებიც შესრულებულია ქართული ასოებით ქართულ ენაზე. ეგიკალეში კი აღმოჩენილია უფრო გვიანდელი ქართული წარწერის კვალი.

ვაინახთა ნაწილი ქართული დამწერლობით ალბათ სარგებლობდა როგორც საეკლესიო ისე ყოფითი საჭიროებების დასაკმაყოფილებლად. ცენტრალური ხელისუფლებისა და დამხმარე ჯარების მიმწოდებელ ვაინახ ბელადებს შორის მიწერ-მოწერა როგორც ჩანს ქართულად ხდებოდა.

შეუძლებელია იმის თქმა რომ ვაინახებში ფართოდ გავრცელებული იყო ქართული ენა და დამწერლობა. ორენოვნება გავრცელებული უნდა ყოფილიყო მხოლოდ საქართველოში ნამყოფებსა და ქართველებთან ურთიერთობის მქონეებს შორის.


ჩრდილო კავკასიაში ქრისტიანობისა და ქართული კულტურის ელემენტების გავრცელებით საქართველოს ფეოდალური ზედაფენა ისახავდა შორს მიმავალ პოლიტიკურ მიზნებს. ამით ის ცდილობდა მთიელების შეყვანას თავისი პოოლიტიკური გავლენის სფეროში და მათ გადაქცევას ვასალებად.

მეთერთმეტე-მეცამეტე საუკუნეებში,განსაკუთრებით თამარ მეფის დროს, ძლიერდება ქართული გავლენა ჩეჩნეთ-ინგუშეთში. ამ დროს ალანეთი სუსტდება და კავკასიის მთიელთა მრავალი ტომი საქართველოსთან არიან ვასალურ დამოკიდებულებაში.

ვაინახთა ნაწილის ვასალურ დამოკიდებულებაზე ფეოდალურ საქართველოსთან მოწმობს " ქართლის ცხპვრება". ასე მაგალითად ცნობილია რომ მე-13 საუკუნის დასაწყისში საქართველოსგან გამდგარი აჯანყებული დიდოების//დაღესტნელების// წინააღმდეგ თამარ მეფემ გააგზავნა დიდი ჯარი ივანე მხარგრძელის სარდლობით.
რისტიანი ვაინახი რაინდების
მიერ აღმართული ჯვრიანკი
კოშკი ჯარიახში //ინგუშეთი//.


მთაში ივანე დიდოელების აჯანყების ჩახშობაში ივანე მხარგრძელს დაეხმარნენ დურძუკი თავადები.

ინგუშეთში ყველაზე მეტი ქრისტიანული ძეგლია ასას ქვაბულში რომელიც სამართლიანად ითვლება შუა საუკუნეებში ვაინახ ტომთა ქრისტიანობის კერად....

მთის ზოგი რაიონი მე-11 საუკუნიდან აღმოჩნდა საქართველოსგან ვასალურ დამოკიდებულებაში,მაგრამ დაბლობი ისევ იყო ალანეთის პოლიტიკურ საზღვრებში. ამაზე პირდაპირ მიუთითებს მასუდი რომელმაც დაწერა რომ კუმიკთა ქვეყნიდან პირდაპირ ხვდებით ალანთა ქვეყანაში,ე.ი. კუმიკები ესაზღვრებიან ალანებს.

იგივე მასუდის თქმით ალანთა მეფეები და სარირის//ავარეთის// მეფეები დინასტიურად არიან დაკავშირებული ერთმანეთთან,ყოველი მათგანი ქორწინდებოდა მეორის დაზე. ამ ფაქტების თანახმად მეათე საუკუნეში ალანეთის აღმოსავლეთი ნაწილი იყო სარირის//სერირის, ავარეთის // მოკავშირე.

მე-12 საუკუნის მეორე ნახევრით თარიღდება ფაქტები რომლებიც მეტყველებს იმაზე რომ ჩეჩნეთ-ინგუშეთის მოსახლეობა იცნობდა ჩრდილო-აღმოსავლეთ რუსის//რუსეთის// წარმომადგენლებს.

რუსული მატიანეების თანახმად ანდრეი ბოგოლიუბსკის შვილი გიორგი გადააყენეს მთავრობიდან და ის წავიდა წარმოშობით იასი //ალანი// დედამისის ნათესავებთან მდინარე სუნჟაზე. ქართულ მატიანეში "ქართლის ცხოვრება" ნათქვამია რომ თავადი გიორგი იყო ყივჩაღთა მეფეების რეზიდენციაში ქალაქ სევინჯში. ამ ქალაქში ალბათ იყო იასურ-ყივჩაღური შერეული მოსახლეობა რამაც გამოიწვია ქართული და რუსული წყაროების უთანხმოება. გიორგი მალე გახდა თამარ მეფის პირველი ქმარი//"უბედური რუსი"//.

მომთაბარე ყივჩაღები//პოლოვცები// აღმოსავლეთ ევროპაში და ჩრდილოეთ რუსეთში გამოჩნდნენ მე-11 საუკუნეში. მათი მნიშვნელოვანი ნაწილი ჩრდილოეთ კავკასიაში გადასახლდა როგორც ჩანს რუსი თავადი ვლადიმირ მონომახის წარმატებულ ლაშქრობათა შემდეგ. ჩრდილოეთ კავკასიის ტრამალური ნაწილი მოხვდა დეშტ-ი-ყივჩაღის დაზღვრებში.

კავკასიისწინეთის ალანების და ყივჩაღების ურთიერთობა იმხანად არ ყოფილა მშვიდობიანი ვინაიდან ყივჩაღებმა დაიპყრეს ოდიდგანვე მთიელების მიერ გამოყენებული საძოვრები რაც უეჭველად ართულებდა მხარის ეკონომიკურ ცხოვრებას. მაგრამ მეთორმეტე-მეცამეტე საუკუნეებში ალანები პოლიტიკური მოსაზრებებით უახლოვდებიან ყივჩაღებს. ყოველ შემთხვევაში როდესაც დავით ააღმაშენებელმა//1089-1125// ყივჩაღთა დიდ ჯგუფს მისცა საქართველოში გადასახლების საშუალება ალანებს არ შეუშლიათ ხელი ყივჩაღების გავლისთვის მათ ტერიტორიაზე.

მე-13 საუკუნის დასაწყისში ალანეთი აღარ იყო ისეთი ძლიერი კავშირი როგორიც ის იყო მეათე-მეთერთმეტე საუკუნეებში. სახელმწიფო დაიშალა ერთმანეთს გადამტერებულ რამოდენიმე ფეოდალურ სამფლობელოდ.

ალანეთის დაშლა-დაქუცმაცებულობის სურათი აღწერა ჩრდილოეთ კავკასიაში 1235 წელს ნამყოფმა დომინიკანელმა ბერმა იულიანემ. "რამდენი სოფელიცაა იმდენი ბელადია და არც ერთი არ ემორჩილება მეორეს. ბელადი იქ მუდამ ებრძვის ბელადს, სოფელი იქ მუდამ ებრძვის სოფელს".

შინაურ აშლილობას და შუღლს აძლიერებდა მოსახლეობის ეთნიკური და ეკონომიკური სიჭრელე.

 ამას მალე მოყვა დიდი კატასტროფა რომელმაც დიდად იმოქმედა ჩრდილოეთი კავკასიის შემდგომ განვითარებაზე. 1222 წლიდან ჩრდილოეთი კავკასია იქცა მონღოლთა დაპყრობების ობიექტად რასაც თან ახლდა ხანგრძლივი გააფთრებული ბრძოლა. მთელი რაიონების გაუდაბურება, მნიშვნელოვანი ეთნიკური გადაადგილებები, მიწათმოქმედი მოსახლეობის მასის გაწყვეტა და საწარმოო ცენტრების მოსპობა //მოკლედ ყველაფერი ეს ძალიან ჰგავს იმას რაც ხდება დღევანდელ დაქსაქსულ და დაჯიჯგნილ საქართველოში და კავკასიაში, მთარგმნელი//.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Вейнахские племена и аланы
(V — начало XIII века)
Нашествие гуннов оказало пагубное влияние на дальнейшую историческую судьбу народов, живших на территории Центрального и Северо-Восточного Кавказа. В результате нашествия произошли значительные изменения в составе населения края. Вейнахские племена и после гуннского нашествия продолжали занимать территорию в горах Северо-Восточного Кавказа, развивая свою материальную и духовную культуру. Множество археологических памятников раннего средневековья, в основной своей массе еще слабо изученных, характеризуют особенности этого исторического периода, охватывающего V—XIII века.

Письменные свидетельства о вейнахских племенах, особенно V—IX веков, скудны и отрывочны. По данным грузинской летописи «Картлис цховреба», вейнахи размещались на их нынешней территории, в горах Северо-Восточного Кавказа (в «горных расщелинах»). Это подтверждается замечательным армянским источником VII века — так называемой «Армянской географией», отличающейся достоверностью и хорошей по тому времени осведомленностью относительно расселения племен и народов Кавказа. Что же говорится в ней о вейнахских племенах?

Перечисляя племена, населявшие «Азиатскую Сарматию», автор «Армянской географии» упоминает племена нахчаматьянов и кустов (кистов). Как известно, нахче и сейчас является самоназванием чеченцев, а кисты — одно из грузинских наименований вейнахов, в частности ингушей. Таким образом, в источнике VII века впервые встречается достоверное упоминание о прямых предках чеченцев и ингушей. Правда, из «Армянской географии» не видно, что нахчаматьяны и кисты находятся по соседству, они оторваны друг от друга. Рядом с нахчаматьянами названы апхазы (абхазы) и народы Северо-Западного Кавказа, а около кистов туши (тушины), гудамакары (жители ущелья реки Черной Арагвы в современном Душетском районе Грузии), дидоци (дидои в современном Дагестане).

Отсюда видно, что кисты размещаются в пределах современной Чечено-Ингушетии. Так же они локализуются в новом списке «Армянской географии», тогда как нахчаматьяны в этом списке размещены около устья реки Танаис (современного Дона), что приходится признать ошибкой. По-видимому, локализация нахчаматьянов у устья Дона есть результат вольного использования сведений греческого географа II века новой эры Птолемея, служивших одним из первостепенных источников для «Армянской географии». Птолемей знал близ устья Танаиса сарматский народ яксаматов, греческое написание имени которого напомнило армянскому автору название хорошо известного ему горского народа нахчаматьянов. Так, нахчаматьяны оказались в тексте «Армянской географии» оторванными от кистов.

Все сказанное подтверждается еще одним важным фактом: в новом списке «Армянской географии» в перечне кавказских племен названо племя дурцки, которое несомненно отождествляется с грузинским наименованием вейнахов «дурцук» или «дурдзук». Племя дурцки (дурдзуки) помещено здесь вблизи от кистов и рядом с гудамакарами и дидоями, то есть как и кисты на территории Чечено-Ингушетии.

Итак, начиная с VII века на страницах грузинской и армянской исторической и географической литературы появляются упоминания о вейнахских племенах дурдзуков, нахчаматьянов и кистов, что, естественно, предполагает их значение в истории того времени.

Средневековые вейнахские племена занимают ту же территорию, что и гаргареи, исадикисоды, хамекиты рубежа новой эры, то есть горные районы современной Чечено-Ингушетии. Поэтому существовавшая до сравнительно недавнего времени версия о переселении вейнахов с юга Кавказского хребта на север в раннем средневековье не может быть достоверной и отвечающей историческим фактам.

В результате гуннского нашествия 372 года аланы, как уже отмечалось, были разбиты и под давлением гуннов стали передвигаться в предгорья Северного Кавказа. Так начался новый этап иранизации населения Северного Кавказа. Это позднее привело к тому, что в центральной его части сложился современный ираноязычный осетинский народ. На Северо-Восточном Кавказе этот процесс шел другим путем.

Аланы продвигаются в глубь некоторых горных районов территории Чечено-Ингушетии, осваивая плодородные земли в предгорьях. Об этом рассказывают археологические памятники второй половины I тысячелетия новой эры и прежде всего аланские катакомбные могильники на правом берегу реки Мартанки, у селения Дуба-Юрт при слиянии рек Шаро-Аргуна и Чанты-Аргуна, у бывшей станицы Фельдмаршальской и у селения Верхний Алкун на реке Ассе, у селения Гоуст и Бейни в Джераховском ущелье.

Местное кавказское население никогда раньше не сооружало катакомбных могильников. Оно, как уже отмечалось выше, имело на протяжении тысячелетий устойчивый и традиционный погребальный обряд, связанный с каменными ящиками и склепами. Поэтому по археологическим признакам можно отделить могильники алан от неаланских погребений.

В VIII—IX веках могильники алан появляются не только на плоскости и в предгорьях, но и довольно далеко в горах (например, у Верхнего Алкуна, у селений Гоуст и Бейни). Характерно, что здесь они находятся в окружении массы памятников, явно принадлежащих местному, неаланскому населению. Более того, на некоторых могильниках рядом с катакомбами расположены склепы и каменные ящики. Такие могильники встречаются как в Чечено-Ингушетии (Верхний Алкун), так и в Осетии (Камунта, Кобань, Галиат и т. д.).

Эти факты говорят не только о настойчивом продвижении алан в глубь Кавказа, но и о характере взаимоотношений между ними и вейнахами. Можно полагать, что к VIII веку враждебные отношения между вейнахами и воинственными пришельцами сменились мирными, добрососедскими. В горах возникли поселки со смешанным населением, около них появились кладбища, где представители, вейнахов и алан погребались каждый по своему традиционному ритуалу. Активное сближение алан и вейнахов следует связывать с социально-экономическими причинами. В VIII—IX веках на всей территории Центрального Предкавказья наблюдается развитие производительных сил. Несомненно в земледелии уже применялся плуг. Высокоразвитым было и скотоводство, базировавшееся, как и раньше, на яйлажной системе?) О значительном уровне ремесленного производства говорят многочисленные изделия, находимые при раскопках могильников и городищ. На этой экономической основе уже могли развиваться зачатки раннефеодальных отношений. Здесь также происходит политическая централизация населения в крупное объединение, возглавляемое сильными племенами алан. Однако древние вейнахские племена, вынужденные связать свою историческую судьбу с аланами, не были ими ассимилированы. Как показывают археологические памятники ущелий рек Аргуна, Хулхулау, Гумса, Ассы, Армхи, вейнахи продолжали придерживаться своей культуры, следуя установившимся вековым традициям. В количественном отношении вейнахское население в горах явно преобладало над аланским, причем по мере удаления от Дарьяльского прохода численность алан постоянно уменьшалась. Это было одной из причин того, что вейнахские племена сумели сохранить свою культуру и язык, обогатив их в процессе многовекового общения с соседями.

И плоскостных же районах территории Чечено-Ингушетии преобладали аланы. Об этом свидетельствуют аланские городища, расположенные обычно по возвышенным берегам рек. Наиболее крупным из них является городище Алхан-Кала (в 16 километрах к западу от города Грозного). Здесь найдена типичная аланская керамика V—XII веков. Это городище было укреплено мощными рвами и валами и, по-видимому, играло роль крупного местного экономического центра, связывающего население гор и равнин.

Последние на востоке края городища, дающие керамику аланского типа, зафиксированы в районе города Гудермеса. Отсюда, из равнинных районов Чечено-Ингушетии, отдельные активные группы алан проникали дальше на юго-восток, вплоть до Азербайджана. На территории северного Дагестана уже выявлен ряд аланских городищ и катакомбных могильников VI—IX веков (Верхний Чир-Юрт, Бавтугай), близких памятникам Чечено-Ингушетии.

Внешнеполитические и культурные связи алан и других племен Северного Кавказа осуществлялись как мирным путем (торговля и обмен), так и военными действиями.

Вейнахи, естественно, ближе всего были связаны с непосредственными соседями: осетинскими племенами на западе от Дарьяльского ущелья, племенами хевсур, тушин и пшавов на юге и дагестанскими племенами на востоке. Эти взаимосвязи отразились не только на материальной культуре и быте, но и на языке и фольклоре. Заметные связи с территорией Центрального Кавказа и Дагестаном прослеживаются по археологическим материалам.

Развитие производительных сил и торговли в раннем средневековье укрепляло внешние связи, чему несомненно способствовали возникшие в Дагестане города Семендер, Дербент и другие, а также широко известный в восточном мире центр дагестанского кузнечного и ювелирного производства Зирихгеран — Кубачи. Из этих производственных центров Северо-Восточного Кавказа, а также из Закавказья к вейнахам поступали изделия городского ремесла.

Специальными исследованиями установлено существование в VIII—XI веках крупного торгового пути, который проходил от хазарского города Семендера (северный Дагестан) по Сунже и Тереку к Таманскому полуострову. На этом пути найден сасанидский сосуд у города Грозного, клад из 200 серебряных арабских диргемов VIII—IX веков у бывшей станицы Сунженской (Ахки-Юрт). Возможно, что благодаря именно данному пути был завезен в горы Чечено-Ингушетии уникальный предмет — бронгоcая курильница, найденная около ингушского селения Эрзи. Курильница представляет фигуру орла с арабской надписью, содержащей хвалу богу, имя мастера и год изготовления (723—724). Курильница из Эрзи принадлежит к числу шедевров средневековой пластики. Из городских стеклоделательных мастерских Азербайджана и Грузии происходят стеклянные сосуды и перстни, найденные в некоторых аланских катакомбных могильниках.

Другим важным путем, связывавшим вейнахские племена с внешним миром, был Дарьяльский проход, с которым они непосредственно соприкасались. Он имел большое значение во все исторические эпохи, но в раннем средневековье его значение было особенно велико. Хорошо зная ключевое положение Дарьяльского прохода на Кавказе, аланы при движении в горы основной массой устремились именно к Дарьялу, захватили в свои руки проход и надолго установили контроль над ним. Он стал называться воротами или проходом алан (Дар-и-Алан). Отсюда аланы в союзе с северокавказскими горцами неоднократно вторгались в Закавказье.

В VI веке при персидском царе Хосрове Ануширване, который вел кровавую борьбу с Византией за обладание Закавказьем, в Дарьяльском ущелье была построена крепость Баб аль Алан, но через некоторое время она попала в руки алан. Руины этой широко известной в средневековье крепости и сейчас хорошо видны в глубине Дарьяльской теснины, на левом берегу Терека (так называемый Замок Тамары).

Второй известный в истории горный проход, которым пользовались вейнахские племена для общения с Грузией, именуется в источниках Воротами Дурдзукия, По свидетельству арабского автора IX века Баладзори, Хосров Ануширван построил здесь двенадцать ворот с каменными замками, а от ворот алан (Дарьяла) до области Ширван (Азербайджан) он якобы воздвиг стену из необожженного кирпича. При всей преувеличенности сведений об этих укреплениях все же видно стремление персов оградиться от реальной опасности, угрожавшей с севера и названной Баладзори хазарами.

Следует полагать, что здесь речь идет не только о собственно хазарах, но и о горских племенах Кавказа, в том числе и вейнахах. Упомянутые Ворота Дурдзукия перекрывали путь, ведущий с плоскости по ущелью реки Ассы в ущелье реки Арагви и далее — в восточную Грузию. В наиболее узкой части Ассинского ущелья, в полукилометре от аула Барханов, обнаружены остатки древней стены. По-видимому, она была связана с Воротами Дурдзукия.

Необходимо отметить также интересные сведения, приводимые в дагестанском источнике «Тарихи-Дербенд-наме», при составлении которого использовались древние тексты. В «Тарихи-Дербенд-наме» говорится, что персидский царь Хосров Ануширван, кроме крепостей и ворот в Дарьяльском ущелье и Дурдзукия, построил город Альфун, или Алькун, снабдил его железными воротами и назвал Дарвезен-Алан (Аланские Ворота). Некоторые историки давно сближают упомянутый город Альфун (Алькун) с современным ингушским селением Алкун в ущелье реки Ассы.

В VIII веке укрепленные кавказские проходы продолжают играть важную роль при появлении в Закавказье новых завоевателей — арабов. О том, что племена, жившие за Воротами Дурдзукия, причиняли немало хлопот и неприятностей арабам, рассказывается в летописи «Картлис цховреба». По этим причинам арабский полководец Мерван, разорив и предав мечу Азербайджан, Армению и Грузию, «вступил в Дурдзукетию, опустошил Дурдзукетию и Чартали».

Поход Мервана на север, в сторону дурдзуков, несомненно был одним из эпизодов ожесточенной борьбы арабских завоевателей с Хазарским каганатом, возникшим в VII веке и занявшим довольно большую территорию в низинах Волги, северозападном Прикаспии и северном Дагестане. Первоначально центр Хазарии — город Семендер — находился в Дагестане, где-то на Северо-Восточном Кавказе, быть может, и на территории Чечено-Ингушетии. Основная борьба арабов и хазар развернулась за обладание Дербентским проходом. Хазары старались использовать и другие горные кавказские проходы, лежащие на землях, занятых вейнахами и аланами. Следует полагать, что как вейнахи, так и восточная группа алан, живших на территории Чечено-Ингушетии, находились в союзнических отношениях с хазарами и чаще всего выступали на стороне последних при их вторжениях в Закавказье. Без мирных отношений с хазарами вряд ли могли появиться и долго существовать обширные аланские городища по среднему течению Терека и Сунжи. Как следует из фактов, сообщаемых «Картлис цховреба», вейнахские племена принимали активное участие в борьбе против арабов, что вызвало карательную экспедицию Мервана в Дурдзукетию.

Об устойчивости в этот период старых вейнахских культурных представлений свидетельствует языческий культ предков и вера в загробную жизнь. Современная этнография сообщает нам имена вейнахских божеств, составляющих языческий пантеон: Дела — верховный бог неба, Чача — богиня воды, Села — бог грома и молнии, Тушоли — богиня плодородия и др. По мнению лингвистов, вейнахское племенное название мелхи (малхи) происходит от солнца, бывшего тотемом этого племени (Маьлх-ий — дети Солнца — обитатели ущелья Малхиста). О древнем язычестве вейнахов свидетельствуют также многочисленные факты, известные по этнографическим описаниям (моления и жертвоприношения в праздничные дни, святилища и т. д.). Оно составляло основу дохристианской и домусульманской религии чеченцев и ингушей.

Высшим проявлением и достижением духовной жизни и художественного творчества народов Северного Кавказа является героический нартский эпос, основы которого, как предполагают, были заложены еще в раннем железном веке. Постоянно развиваясь и обогащаясь, нартский эпос окончательно оформился, по мнению специалистов, в эпоху раннего средневековья, в аланский период. В нем нашли яркое и красочное отображение уже начавший распадаться строй «военной демократии», эпоха, насыщенная богатырскими подвигами нартских героев. Почти все народы Северного Кавказа в той или иной степени приняли участие в развитии героического эпоса, в том числе и вейнахские племена средневековья. Нартские сказания у вейнахов существуют до настоящего времени.

   На всей территории равнинного Предкавказья, включая и Чечено-Ингушетию, в X—XIII веках происходил дальнейший процесс развития производительных сил, в том числе рост пахотного земледелия, базировавшегося на плодородных почвах. О достаточно высоком уровне земледелия свидетельствуют не только многочисленные находки орудий, зерен злаков (мягкой пшеницы, проса, ячменя) и ям зернохранилищ, но и густота поселений. Арабский географ X века Масуди образно писал, что аланское царство «представляет беспрерывный ряд поселений, настолько смежных, что если кричат петухи, то им откликаются другие во всем царстве благодаря смежности и, так сказать, переплетению хуторов».

Наряду с растущим земледелием важное значение имеет скотоводство, а в приречных поселках (особенно в притеречных) — рыболовство, в частности ловля ценных осетровых пород.

Продолжалось освоение и разработка рудных месторождений, в первую очередь железных. Железо прочно вошло в жизнь северокавказских племен и стало основным металлом для производства орудий, домашнего и хозяйственного инвентаря. Одновременно расширялась разработка месторождений других металлов (медь, цинк, серебро), которыми богат Центральный Кавказ. Богатство и разнообразие рудной базы, производственные традиции и накопленный опыт, многочисленное население, нуждавшееся в орудиях производства и предметах обихода, близость и влияние стран Закавказья — все это создавало благоприятные условия для развития собственного ремесленного производства, отделившегося от земледелия.

Значительного размаха достигло кузнечное ремесло, что подтверждается массой железных предметов (от совершенной кавалерийской сабли до кованых гвоздей), находимых при раскопках. В нартском эпосе упоминаются даже кварталы кузнецов. Повсеместно большое развитие получило гончарное производство, основанное на применении высокопроизводительных гончарных печей и кругов для формовки посуды. Образцом подобной печи может послужить печь у селения Дуба-Юрт, относящаяся к XI—XIII векам.

Анализ археологических материалов позволяет говорить также о развитии ювелирного, специализированного оружейного, ткацкого, косторезного, золотошвейного, камнеобрабатывающего и строительного дела. Продукция этих ремесел представлена в богатом катакомбном могильнике XI—XII веков у станицы Змейской в Северной Осетии.

Крупные средневековые поселения, расположенные близ значительных военно-торговых путей, имели рынки. Здесь было свое местное купечество, ставшее особенно известным к XIII веку. Аланские купцы неоднократно упоминаются в восточных источниках этого времени.

На Северном Кавказе в X—XIII веках зарождаются первые города. В качестве примера можно назвать обширное городище Верхний Джулат в Северной Осетии, недалеко от селения Эльхотово. Длина этого городища около 2 километров. Масуди упоминает аланскую столицу — город Маас (Магас), ничего, однако, не сообщая о ее местонахождении. Поскольку этот город назван вслед за описанием Дагестана, можно предположить, что он находился на территории Чечено-Ингушетии (возможно, это городище Алхан-Кала).

Развитие производительных сил органически связано с возникновением и ростом на Северном Кавказе раннефеодальных отношений. Экономической основой феодализации в равнинных районах Предкавказья была земельная собственность. В X—XI веках определяются главные черты классового общества. Однако институты родовой организации продолжают существовать, придавая экономической и общественной жизни населения типичную для этого переходного периода многоукладность. Появление классового общества у алан неизбежно привело к возникновению раннефеодального государственного образования. В письменных источниках средневековья это государственное образование стало называться Аланией, по имени политически доминирующих племен.

Но Алания не была развитым государством с ярко выраженным централизованным управлением, государственным аппаратом и регулярным войском. Она не имела собственной монетной системы и общегосударственных законов.

Алания занимала обширную территорию примерно от реки Уруп на западе до нижнего течения реки Аргун на востоке. На этой территории жили различные по происхождению и языку племена. Наряду с алано-осетинскими племенами в состав исторической Алании оказались включенными и вейнахи, которые жили в западной части. Восточная часть — Чечня — в Аланию не входила. Восточные авторы Ибн-Русте и Бекри свидетельствуют, что от страны Серир (современная Аравия в Дагестане) до Алании было три дня пути. За это время как раз можно пересечь примерно территорию Чечни. Возможно, что средневековые чеченские общества были политически независимыми или полувассальными по отношению к Алании.

В X веке в Западной части Алании абхазо-византийские миссионеры начали распространять христианство. С начала XI века усиливается христианская пропаганда в горах Центрального и Северо-Восточного Кавказа, проводимая со стороны Грузии. В горах Ингушетии появляются грузинские храмы Алби-Ерды и Таргимский. В XII веке широко известен храм Тхаба-Ерды — наиболее значительный по величине и художественно-декоративной отделке, украшенный рельефными фигурами. Из некоторых грузинских источников известно, что в местности Тхаба-Ерды был даже организован монастырь и кафедра епископа. Здесь же, в Ассинской котловине, еще в 1896 году обнаружили псалтырь, написанную на пергаменте древнегрузинским шрифтом. Древнехристианские памятники, главным образом кресты и их изображения, свидетельствуют о том, что в рассматриваемое время христианство было известно части населения Чечено-Ингушетии.

Вместе с христианством из Грузии в среду вейнахов проникала грузинская письменность. Эпиграфические памятники Тхаба-Ерды датируются XI—XII веками. Этим же временем дат тируется по палеографическим признакам единственная из сохранившихся в Тхаба-Ерды книг — псалтырь. Как псалтырь, так и надписи Тхаба-Ерды выполнены грузинскими письменами и на грузинском языке. В Эгикале же обнаружены следы грузинской письменности более позднего времени. Возможно, какая-то часть вейнахов пользовалась грузинской письменностью, помимо церковнослужебных целей, и для своих бытовых нужд. По-видимому, деловая переписка между грузинской центральной властью и предводителями вейнахских племен, поставщиков военно-вспомогательных войск, велась по-грузински.

Конечно, нельзя предполагать, что среди вейнахов грузинский язык и письменность получили большое распространение. Двуязычие в какой-то степени могло иметь место лишь среди тех, кто бывал в Грузии и общался с грузинами.

При распространении христианства и насаждении элементов грузинской культуры на Северном Кавказе преследовались далеко идущие политические цели. С помощью христианства грузинская феодальная верхушка стремилась вовлечь горцев в сферу своего политического влияния и превратить в вассалов. Поэтому не случайно в XI—XIII веках наблюдается усиление грузинского влияния на племена Чечено-Ингушетии, особенно при грузинской царице Тамаре. В это время отмечается ослабление Алании, и многие горские племена Кавказа находятся в вассальных отношениях с Грузией. О вассальных союзнических отношениях части вейнахов с феодальной Грузией свидетельствует «Картлис цховреба». Так, например, известно, что, когда дагестанские горцы — дидойцы (жители области Дидо) — отошли от Грузии (начало XIII века), царица Тамара направила против бунтующих горцев большое войско во главе с полководцем Иоанном Мкаргрдзени. В горах на помощь Иоанну явились князья дурдзуков с дарами и своими войсками и вместе с ним в течение трех месяцев усмиряли восставшую Дидоэтию.

Наибольшее количество христианских древностей сосредоточено на территории Ингушетии, особенно в Ассинской котловине, которая справедливо считается очагом средневекового христианства вейнахских племен. Здесь расположено много древних памятников, в том числе средневековых, принадлежащих вейнахам. Из них следует выделить склеповые могильники у селений Шуан и Бишт. На могильнике Шуан имеется не менее ста подземных и полуподземных склепов, сложенных из камня на извести и имеющих двускатную кровлю. Длина склепов доходит до 5 метров при высоте 2 метра. Аналогичные склепы составляют крупный могильник у селения Бишт. По принятой периодизации, более древними являются подземные склепы— они относятся к периоду VIII—XIV веков.

Таким образом, подземные и полуподземные склепы Чечено-Ингушетии не только отражают устойчивую преемственность материальной культуры местных племен на протяжении многих столетий, но и содержат в себе истоки будущей склеповой и башенной архитектуры — одного из наиболее ярких проявлений самобытной национальной культуры чеченцев и ингушей.

Наряду со склепами погребения совершались в каменных ящиках, составленных из больших плит наподобие гроба. Такие могильники, датируемые X—XIII веками, известны у селений Памет, Фортоуг, Шуан, Верхний Даттых в Ингушетии. На некоторых могильниках ящики расположены друг над другом в несколько ярусов, что свидетельствует о длительном их функционировании (Памет, Шуан).

Интересно, что погребальный обряд в Ингушетии, связанный с каменными ящиками, имеет некоторые специфические локальные особенности. Они заключаются в устойчивой западной ориентировке погребенных и положении их на правом боку, что нехарактерно для населения территории Осетии или Кабардино-Балкарии.

Средневековые погребения в каменных ящиках известны и на территории Чечни (у аула Хатуни на реке Басс, около селений Гордали, Аллерой и Центорой на реке Аксае, в верховьях реки Шаро-Аргуна и в ущельях рек Гумс у селения Рагета и Хулхулау у селения Харачой).

Характерно, что в рассматриваемое время в горах Ингушетии исчезают катакомбные аланские могильники. По-видимому, аланский этнический элемент в X веке растворился среди преобладающего местного населения и потерял свои важнейшие этнографические особенности. Аланский слой, обитавший в горах Чечено-Ингушетии, постепенно вошел в качестве одного из внешних компонентов в состав формирующихся ингушей и чеченцев.

Если некоторые горные районы оказались с XI века вассально зависимыми от Грузии, то равнинные районы продолжали находиться в политических рамках Алании. Прямое указание на это содержится у Масуди, писавшего, что из страны кумыков попадаешь в страну алан, то есть кумыки граничат с аланами. Тот же Масуди сообщает о династических связях между царями алан и страны Серир — каждый из них женился на сестре другого. Судя по этим фактам, восточная часть Алании в X веке находилась в союзнических отношениях с Сериром (Аварией).

Ко второй половине XII века относятся отдельные факты, свидетельствующие о некотором знакомстве населения Чечено-Ингушетии с представителями Северо-Восточной Руси. По русским летописям, новгородский князь Георгий, сын Андрея Боголюбского, был изгнан с княжения и отправился к родственникам своей матери-ясыни (ясы — русское название алан) на реку Сунжу (Сунджу). В грузинской же летописи «Картлис цховреба» говорится, что князь Георгий находился в резиденции кипчакских царей в городе Сэвиндж. Возможно, что в упомянутом городе жило смешанное ясско-половецкое население, что и внесло разнобой в русскую и грузинскую версии о князе Георгии, ставшем вскоре первым мужем грузинской царицы Тамары.

Кочевники половцы (иначе называемые в источниках кыпчаками) появились на территории Восточной Европы и Северном Кавказе в XI веке. Значительная часть их переселилась на Северный Кавказ, по-видимому, после успешных походов на кыпчакские племена русского князя Владимира Мономаха. Степная часть Северного Кавказа оказалась включенной в Дешт-и-Кыпчак — кыпчакское владение половцев.

Вероятно, между аланским населением Предкавказья и пришельцами-половцами отношения в этот период были далеко не мирными, так как половцы захватили степные пастбища, издавна использовавшиеся горцами для яйлажного скотоводства. Это неизбежно нарушало экономическую жизнь края. Но, судя по некоторым фактам, в XII—XIII веках по политическим соображениям происходит некоторое сближение между аланами и половцами. Во всяком случае, когда царь Картли Давид Строитель (1089—1125 годы) предоставил возможность большой группе кыпчаков переселиться в Грузию, то аланы не препятствовали проходу их через свою территорию.

В начале XIII века Алания уже не была таким сильным союзом, который существовал в X—XI веках. Это не успевшее окрепнуть государство распалось на ряд самостоятельных полуфеодальных владений, враждующих между собой. Яркую картину раздробленности Алании оставил доминиканский монах Юлиан, побывавший на Северном Кавказе в 1235 году. «Сколько там селений, — сообщает он, — столько и вождей, и ни один из них не имеет подчиненного отношения к другому. Там постоянно идет война вождя против вождя, села против села». Отрицательные последствия междоусобицы крайне усугублялись этнической и экономической пестротой населения.

Вскоре все это привело к тяжелой катастрофе, глубоко отразившейся на последующем историческом развитии народов Северного Кавказа. С 1222 года Северный Кавказ стал объектом монгольских завоеваний, сопряженных с длительной ожесточенной борьбой, сопровождавшейся опустошением целых районов, значительными этническими передвижениями, истреблением массы земледельческого населения и уничтожением производственных центров.

Источник:

Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Т.I. Грозный, 1967. Стр. 30 – 41

No comments: