КАБАРДИНСКИЕ И БАЛКАРСКИЕ ФАМИЛИИ ГРУЗИНСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ
Александр Мусукаев
Переселение людей с одного места на другое при их природной склонности к оседлому образу жизни первоначально происходило в связи с поисками более удобных и благоприятных мест обитания: лесных и охотничьих угодий, водоемов, защищенных стоянок, затем к этим причинам добавились стихийные бедствия, расширение территорий для занятий хозяйством, военные захваты.
В средневековье и новое время значительное влияние на мигра¬ционные процессы оказывали кровная месть, ссоры внутри семей, фамилий, конфликты в сельских общинах и вне их пределов, семейно-брачные отношения, развитие производства и торговли и многие другие факторы: политические, социальные, демографичес¬кие и бытовые. Известно, что в послевоенные годы
(имеется в виду Великая Отечественная Война) в СССР и, в частности, на Северном Кавказе резко активизировались перемещения людей: специалисты уезжали туда, где требовались их знания и опыт, молодежь - туда, где требовались рабочие руки. Увеличилось число межнациональных браков, и шло смешение населения страны. Как-то в начале 50-х годов в Малке произошел разговор между сельчанами о том, что эти
«непредсказуемые» переезды людей на постоянное место жительства в другие регионы страны, особенно чужие этнические общества, якобы, ничего хорошего не сулят. Некоторые из консервативно настроенных участников обсуждения считали, что человек должен жить в среде своего народа, среди родственников и единоверцев. Слушавшая эти рассуждения сточетырнадцатилетняя Тленкопачева Хажгуаше (в девичестве - Кумыкова) задумалась и как бы с глубин своего жизненного опыта и мудрости, несколько отрешенно, философски заметила: «Мы дунейр зэвгъэзахуэну яужь фимыт! (Не пытайтесь упорядочить этот мир!)». Далее она говорила о том, что этот мир был до нас и будет существо¬вать после по законам людей, их вечному, заложенному генетически, стремлению друг к другу, к общению и взаимопониманию, к смешению народов, языков и культур. Обращаясь к истории необозримой и новейшей, мы находим тому массу примеров. В данной статье возьмем только кабардинцев, балкарцев и соседнюю Грузию. В кабардинские и балкарские села испокон веков приезжали купцы из Ирана, Турции, Азербайджана, Дагестана, Грузии. Карталинские, имеретинские и кахетинские торговцы привозили хлопча¬тобумажные и шелковые ткани домашнего и фабричного производ¬ства, черкески, серебряные, золотые и медные украшения, застежки, посуду, обувь из сыромятной кожи, орудия труда сельского хозяйства и разного рода предметы труда для домашнего обихода. Так, в Кайсын-Анзорово (сейчас Старый Урух) стал периодически появляться с товарами хозяйственной принадлежности молодой человек из Грузии. С каждым новым приездом местных жителей все более привлекали товары приезжего торговца, и он привязывался к односельчанам. Здесь в Кайсын-Анзорово молодому человеку приг¬лянулась девушка из фамилии Сомгуровых, и парень женился на ней. Он был человеком работящим, занимался ремеслом, скотовод¬ством и даже виноградарством и виноделием. Поскольку его чрезвычайная коммуникабельность и щедрость не способствовали успешному развитию торговли и даже стали в определенной степени влиять на убытки, он сосредоточился в своей трудовой деятельности на выращивании специальных сортов винограда и производстве вина. Профессиональный подход к делу сделал его известным специа¬листом далеко за пределами Кабарды. Постепенно за ним закрепилось имя «Шагъыр», что в переводе означает «вино», а сына Аслан бека и внуков Мисоста и Жамалдина стали называть Шагировыми. Шагировы грузинского происхождения впоследствии расселились Лескене II, Аргудане, Баксане, Нальчике и других населенных пунктах Кабарды. Шагьыр не случайно, вероятно, присмотрел себе девушку из рода Сомгуровых. Последние тоже были грузинского происхождения, и это психологически сближало молодых. Фамильные предания сохра¬нили лишь историю приезда в Кабарду двух братьев-грузин: Сомгура и Хашко, - состоявшую в том, что они всего-навсего хотели погостить у друзей, а жизнь обернулась таким образом, что Сомгур остался здесь навсегда, пустив корни фамилии Сомгуровых, а его брат Хашко, влюбившись в девушку осетинского происхождения, переехал в Северную Осетию. Генеалогическое дерево Сомгуровых восстанавливается с имени Аслануко и его сына Батока. Начиная с детей внука Аслануко Мухамеда, фамилия Сомгуровых делится на ветви Курмана, Бачира, Шута, Лостана и Ханджари. В наши дни Сомгуровы живут во II Лескене и Нальчике, Хашкоевы - в I Лескене, Ширх - Дигоре, Хажнидоне и Владикавказе. Одиннадцать поколений назад перешли Кавказский хребет и остановились в самой верхней точке Черекского ущелья в балке Кукурту Уштулу четверо братьев Рахайты, Мусук, Рахай, Голца (Дец) и их сестра. Ее имя осталось неизвестным. Похоже, что причиной их появления в балкарском ущелье было стремление уйти от кровной мести или своего владельца. Поскольку здесь братья разделились, по одной версии, Рахай и Голца (Дец) перебрались в соседнее Безенгиевское ущелье и там стали жить постоянно. По другой - Голца (Дец) обосновался в Урвани или каком-то еще ближайшем кабардинском селе. Рахайты и Мусук первое время устроились в районе Черных ключей Черекского ущелья и стали строить родовую башню. Но Рахайты никак не мог перебороть чувство ностальгии и вернулся назад через горы в Грузию. Мусук же основательно обустроился в данном ущелье, женился, в его семье родились сыновья Бейтугьан, Айтек и Аттыу, затем от Айтека и Аттыу пошли внуки Айдол (Кыртай), Огьурлу, Магомед, Кучук, правнуки Амырхи, Жамболат, Къасболат, Кукай, Омар, Буштуюь, Асланбек и так до сегодняшнего одиннадцатого поколения. Возвращаясь к переезду Рахайты обратно в Грузию, нельзя не наметить, что миграционный процессы со стороны Северного Кавказа в сторону Грузии были не менее активны. Точно также основатель Курдановых Курдан был родом из Грузии и жил в Безенги. Но вот судьба его сыновей сложилась по-разному. Старший - Тейрекул пустил корни в Безенги, средний - Геля вернулся в Сванетию, и от него пошла фамилия Курдиани, младший же - Лепшок основал карачаевскую фамилию Лепшоковых. В процессе разрастания фамилии Жангулановых некоторые из потомков Жангулана переехали в Грузию (Жангуладзе), Черкесию и Турцию. Вышедшие из одного корня члены безенгиевской фамилии Боттаевых, Ахкобековых и Аттоевых оказались в кровной вражде с одним из родов, живших в ущелье. Виновными были Боттаевы. Им пришлось сначала уйти на равнину к Докшукиным, а затем все же - за перевал в Сванетию. Там они прожили около 200 лет. Один из взрослых сыновей Ботта женился на представительнице рода Кахиани, и эта ветвь впоследствии так и осталась ветвью Кахиани. Двенадцать поколений в Безенги живет и процветает фамилия Холаевых, обязанная своим появлением выходцу из Грузии Холе. По прямой линии генеалогию этой фамилии нам удалось восстановить до седьмого колена: Хола - Мырза - Токъ - Жатту - Таку - Салу - Жавир. Далее безенгиевская ветвь Холаевых была продолжена Мырзабеком и Чолпаном и их многочисленными семьями: Чугуром, Зекриёй, Хусейном, Локманом, Омаром, Жатту и т.д. Получившая распространение в Чечне и Кабардино-Балкарии фамилия Эльжуркаевых тоже связана с кровной местью. Начало фамилии положили два брата-грузина, ушедшие за перевал после исполнения закона кровомщения. Чтобы запутать следы и остановить закономерный ход обратной мести, братья решили в качестве фамилии взять имя своего отца Эльжерука. В Балкарии первоначальным местом поселения одного из братьев был Кёнделен. В целях конспирации братья скрывали свои настоящие имена. Поэтому мы знаем лишь имена внуков Эльжерука: Чомая и Омара. Примерно, как и предыдущие фамилии, в связи с порядками кровной мести, образовались и Сомгуровы из Анзорея, малкинские Тлеужевы и верхнебалкарские Кадыровы. Последние в Сванетии и считались Копанадзе. Старшее поколение Медалиевых сохранило от своих предков романтический рассказ о братской дружбе двух сванских юношей, в горе, и в радости они делились всем, чем могли. Но однажды одного из этих парней нашли убитым. Как только ни пытался разыскать преступников второй из друзей, но сделать этого не смог. Сельчане, видя, что молодой человек часто расстраивается, вспоми¬ная друга, посоветовали ему на время, пока не уляжется боль, пере¬ехать в другие местa, даже за перевал в Кабарду. И действительно, время залечило рану утраты близкого друга, работа, люди, а затем и любовь к красивой девушке-кабардинке из Клишбиево дала новый импульс к жизни. Он женился, в семье родились дети, а новую семью сельчане стали называть Медалы, то есть Медалиевы. Восточная Грузия в новое время делилась на эриставства, а главы этих княжеств назывались эристави. Так, сыновья арагвийского эристава из Ананури явились основателями фамилий Тамазовых и Эристовых Северной Осетии, Кабарды и Балкарии. Хотя, надо заметить, что аргуданские Эристовы связывают происхождение своего фамильного имени с двумя чисто кабардинскими словами: «Ере» - «плыви» и названием речушки «Тау», протекающей в районе села Малка. Но вот балкарские Эристаевы уверенно называют своего предка жителем грузинского села Шери и указывают на то, что его сыновья девять поколений назад оказались кто в Балкарии, кто в Кабарде. Старшее поколение Эристаевых считает родственными их фамилии Аталиковых Анзорея (Старый Лескен). Девяностовосьмилетний Тала Хацукович из Анзорея подтверждает грузинское происхожде¬ние их корня Аталиковых и родственные отношения с верхнебалкар¬скими Эристаевыми. В Кабарде сванов называют Сонэ. В большую и Малую Кабарду они переселялись по разным причинам. В райне В. Акбаша есть захоронение, которое называется «Сонэ хьэдэ щыгу». В середине XIX века в ауле Бековича-Черкасского (село Кизлярское Моздокского района) согласно свидетельству, выданному Кабардинским судом в 1847 году, жила семья свободного узденя Айбека Сонова из фамилии Дадиани. Потомки этой семьи впослед¬ствии оказались в В. Куркужине, Заюково, Сармаково и Каменномостском. Генеалогическую линию Айбека продолжили его сын Бэчыр, внуки Махмуд и Акъыбарда, правнуки НэфIычIэ, Мак, Мату, Шешен и т.д. Сванский владелец Геловани, подобно кабардинским князьям и дворянам, любил организовывать военные походы с целью захвата скота у богатых людей, как в Грузии, так и за перевалом в этнических обществах Северного Кавказа. Обстоятельства рискованной жизни заставили Геловани с братом на время поселиться в В. Баксане Но он и здесь не засиживался дома: ходил на охоту и даже пытался угнать скот у Атажукиных и Наурузовых. Так случилось, что в схватке с медведем погиб его младший брат. Долго Геловани искал этого медведя, и, когда принес шкуру убитого животного, в В. Баксане его прозвали Ёльмезом, что означает «бессмертный, неу-мирающий». Естественно, что после потери брата и тех сложностей которые возникли у него на родине, ему не хотелось ни назад, ни оставаться на месте, и он спустился на равнину в Кабарду. Князь Наурузов решил по старой памяти (Геловани пытался угнать его скот) пригласить Ёльмеза в Исламей. Шли годы, и его сына Кароху и внуков Пшихофа и Шокару в селе постепенно стали называть Эльмесовыми. Как видно, миграция Геловани прошла через урусбиевское об¬щество, где он получил имя, и далее в Кабарду, где это имя тран¬сформировалось в кабардинскую фамилию. Фамильное имя кабардинских Эльмесовых близко фамильному имени верхнебалкарских Ольмезовых общим понятием «ёлмезлик» («бессмертный»), свидетельствующим о том, что основатели разных по происхождению фамилий много пережили в своей жизни, побывали, проявляя храбрость, в разных передрягах и неординарных ситуациях и тем не менее выжили. Поэтому люди и называли их «бессмертными». Верхнехуламский Ёльмез был также родом из Гру¬зии. Одного генеалогического корня с Ёльмезом (Ольмезовы) явля¬ются и Махиевы. Некоторые из потомков Ёльмеза расселились в Урвани и Баксане, став кабардинцами. Также традиции военных походов обязана фамилия Шокаровых. Кармовский владелец Маршенов славился на всю Кабарду и соседние территории подобными походами. Его знали от Сунжи до Кубани, но однажды он совершил поход и в сторону Грузии. И хотя этот поход был не очень удачным, Маршенов все же привез с собой молодую женщину и подростка. К мальчику он относился как к своему ребенку, воспитал, женил, обеспечивал материально. Парень этот был смуглокожим и черноволосым, да еще любил носить одежду черного цвета, - все это закрепило за ним в селе прозвище «Шуей къара» («Черный джигит»), перешедшее в фамилию Шокаров. Примерно двести лет назад в очередном военном походе группа хуламо-безенгиевцев тоже украла в Сванетии ребенка. И какое-то время скрываясь в горах, они послали информацию отцу мальчика, князю по происхождению, что за солидное вознаграждение ему вернут ребенка. Князь со своей свитой попытался окружить злоумышленников и вымогателей, чтобы отбить ребенка, но те вовремя ушли от погони. Все время, пока происходили эти события, мальчик крепко спал, не подавая никаких признаков жизни. Старший из членов группы, притронувшись к лобику ребенка, ласково произнес: «Уян, уян»(то есть «проснись, проснись»)», - и тот открыл глаза. Так на территории Балкарии началась жизнь основателя Уяновых. В олном из набегов баксанский князь Хатажукин насильно увез из Сванетии молодого человека, которого сделал патриархальным рабом-унаутом. Первое время владелец воспринимал «гостя» как талисман, удачу. Хозяйственные дела князя и многое, связанное с бытом, стало легко получаться, и парня даже прозвали «Огурли», т.е. «счастливый, удачливый». Князь относился к нему, как к сыну, человеку, приносящему счастье, тем более, что Бог не обделил парня умом и привлекательным внешним видом. И естественно, что в селе нашлись завистники и интриганы, которым доброе и отеческое отношение хозяина к инородцу не пришлось по душе, и они стали клеветать на него и даже придумы¬вать такие нелепые обвинения, как, якобы, что молодой сван уделяет излишнее внимание жене владельца. Князь, конечно, не верил россказням окружения, но физические данные молодого раба, его красивое лицо, умение корректно и дос¬тойно себя вести где-то в глубине души уорка пробудили ревность, которая все же по прошествии времени затмила его разум, и он продал юношу жившим на равнине уоркам Архаговым (Архъагэ). Добрый нрав свана, его общительность и трудолюбие понрави¬лись новым хозяевам, и они женили его на одной из своих родствен¬ниц. Архаговы не только освободили парня от крепостной зависи¬мости, женили, помогли обзавестись хозяйством, но и дали ему свою фамилию. Сыновья от счастливого брака Огурли, Добаго, Нагой, Темиркан и Таркан явились основоположниками четырех ветвей Архаговых. Малочисленность балкарского населения при экзогамном браке ограничивала выбор невест в своей этнической сфере и заставляла балкарцев присматривать их у соседних народов. Одному из жителей Шыкы понравилась девушка в ближайшем селе Сванетии. Надо заметить, что и парень пришелся по душе девушке. Но его не-терпеливый характер и крутой нрав не дали ему выполнить необходимые церемонии предсвадебного и свадебного церемониала. Он просто украл понравившуюся ему с первого взгляда красавицу. Увидев девушку на смотринах в первую же лунную ночь, жители села Шыкы поразились ее красотой и сразу же дали ей имя «Айша- Айча» («Луноподобная красавица»). Айша быстро адаптировалась в новой среде, освоила балкарский язык, прекрасно вела хозяйство. Все, казалось бы, шло хорошо, но в один из военных набегов ее молодой муж погиб, и Айша на долгие годы для сына Бийчоку, внуков Эсеуа и Гебека и подраставших правнуков осталась негласной главой семьи и авторитетом. В память о ней и ее Родине дети сделали ее имя фамилией Айшаевых. Из Месхии Верхней Сванетии произошли Отаровы и Шахмурзаевы. Родоначальник первых Отар Дадешкилиани жил восемь поколе¬ний назад, вторых - Эльмурза Гуджеани - семь поколений. Те и дру¬гие, как балкарцы, начинали с Верхнего Баксана. В семье Отара родилось двое сыновей: Жаш-бек и Кала-бек, уже при жизни которых за ними закрепилась фамилия Отаровых. Ветка Жаш-бека продолжалась в Кёнделене его сыновьями Ботташем и Дуппуком. Начиная с последних, Отаровы расселились в Гюрхожане, Белой речке, Хабазе, Хасанье. Эльмурза Гуджеани положил начало трем балкарским фамилиям: Шахмурзаевым, Атмурзаевым и Текуевым, - и одной кабардинской - заюковским Черкесовым. С занятиями хозяйством связывают рождение своих фамилий балкарские Теппеевы и кабардинские Тархановы. Малоземелье в горной части Грузии заставило родоначальника Теппеевых Тёппе, что означает «макушка головы», перейти перевал и поселиться в Безенги. А занимавшийся сельским хозяйством у себя на родине в Грузии Якуб решил перебраться в равнинные районы Северного Кавказа. Проехав Кабарду, он определил для себя, что лучшим местом для применения профессиональных навыков в скотоводстве и земледе¬лии может быть Боташево (Плановское). Здесь он и осел. Сыновья Якуба: Мусса, Мухамед и Алий, - занимались не только хозяйством, но и предпринимательством, и торговлей. Поэтому представители фамилии Тархановых оказались в ряде населенных пунктов Кабарды Черкесии, Северной Осетии и даже Центральной России. В Хьэтуей (Старый Урух) нашла приют грузинская семья, которую впоследствии назвали Бавуковыми. Владелец Анзоров выделил семье, состоявшей из родителей, двух взрослых сыновей и дочери, на первый взгляд, неудобный участок земли. Через пашню и земель¬ные угодья проходила канава, которая, казалось, мешала земледелию и вообще занятиям хозяйством. Однако за счет трудолюбия, упорства и именно канавы, из которой производили полив, семья ежегодно получала отменные урожаи огородных культур, кукурузы, винограда и т.д. и стала зажиточной. Сельчане не заставили себя долго ждать с метким прозвищем семьи: Бавуковы, что значит «щедрая канава». Нехватка пахотных, сенокосных и пастбищных угодий заставила покинуть село Наки северо-западного района Грузии, что находится на реке Накра, семью некоего Кетуко. Семья владела сотнями голов скота, имела богатое хозяйство, но перспектив для его функциони¬рования не было, и она переселилась в Кабарду на плодородные земли Второго Лескена. Вначале они назывались по имени сына Кетуко Науруза Наурузовыми. Но вот внук Кетуко Магомет по политическим соображениям - фамилия Наурузовых принадлежала и уоркам, которые оказались в списках подлежащих репрессиям (это было как раз время событий Октябрьской революции) - изменил фамилию на Битоховых. Магомет Битохов вообще считался неорди¬нарной личностью, рассудительным и предприимчивым человеком. Односельчане даже в его честь назвали одну из местностей выше Лескена и речушку в районе села «Речкой Магомета». На образование фамилий народов Кавказа оказывали влияние культура и, в частности, такие институты, как аталычество, побра¬тимство, гостеприимство и куначество. В селах Чегемского ущелья из поколения в поколение передается фамильное предание о Малкондуевых из Булунгу. Однажды кто-то из старших членов богатой сванской фамилии, спасая от кровной мести малолетних сыновей, привез их в Булунгу к своим кунакам Ахматовым и Эттеевым. Вероятно, кровная вражда для близких и родственников этих детей закончилась трагически, поскольку их так и не забрали назад. В Булунгу детей вырастили, женили, наделили землей, скотом, помогли обустроиться. Юноши оказались трудолюбивыми, хваткими в хозяйственных делах и вскоре, добившись особых успе¬хов в скотоводстве, разбогатели. Так они стали «Мал конгьан», т.е Малкондуевыми, что дословно означает «прибавилось домашнее стадо» или «много скота». По разным причинам и в разное время в Кабарде оказались родоначальники Анзоровых, Бирсовых, Дикиновых, Кармоковых Узденовых, Хасановых, Ципиновых и ряда других фамилий, о которых будет рассказано в готовящемся к печати втором томе книги «Века родословий». Свою же статью мы хотим завершить тем, что миграционные процессы в жизни людей - явление закономерное, особенно для народов, живущих на сопредельных территориях и в одном регионе. Наши предки ценили эту форму контактов, относились с уважением и зафиксировали в незыблемых законах обычного права, надеясь на то, что последующие поколения будут всегда помнить об этом. Caucasica, the journal of Caucasian studies, volume 6, Tbilisi, University Press, 2003, Александр Мусукаев, Кабардинские и Балкарские фамилии грузинского происхождения, с. 149-158.
Александр Мусукаев
Переселение людей с одного места на другое при их природной склонности к оседлому образу жизни первоначально происходило в связи с поисками более удобных и благоприятных мест обитания: лесных и охотничьих угодий, водоемов, защищенных стоянок, затем к этим причинам добавились стихийные бедствия, расширение территорий для занятий хозяйством, военные захваты.
В средневековье и новое время значительное влияние на мигра¬ционные процессы оказывали кровная месть, ссоры внутри семей, фамилий, конфликты в сельских общинах и вне их пределов, семейно-брачные отношения, развитие производства и торговли и многие другие факторы: политические, социальные, демографичес¬кие и бытовые. Известно, что в послевоенные годы
(имеется в виду Великая Отечественная Война) в СССР и, в частности, на Северном Кавказе резко активизировались перемещения людей: специалисты уезжали туда, где требовались их знания и опыт, молодежь - туда, где требовались рабочие руки. Увеличилось число межнациональных браков, и шло смешение населения страны. Как-то в начале 50-х годов в Малке произошел разговор между сельчанами о том, что эти
«непредсказуемые» переезды людей на постоянное место жительства в другие регионы страны, особенно чужие этнические общества, якобы, ничего хорошего не сулят. Некоторые из консервативно настроенных участников обсуждения считали, что человек должен жить в среде своего народа, среди родственников и единоверцев. Слушавшая эти рассуждения сточетырнадцатилетняя Тленкопачева Хажгуаше (в девичестве - Кумыкова) задумалась и как бы с глубин своего жизненного опыта и мудрости, несколько отрешенно, философски заметила: «Мы дунейр зэвгъэзахуэну яужь фимыт! (Не пытайтесь упорядочить этот мир!)». Далее она говорила о том, что этот мир был до нас и будет существо¬вать после по законам людей, их вечному, заложенному генетически, стремлению друг к другу, к общению и взаимопониманию, к смешению народов, языков и культур. Обращаясь к истории необозримой и новейшей, мы находим тому массу примеров. В данной статье возьмем только кабардинцев, балкарцев и соседнюю Грузию. В кабардинские и балкарские села испокон веков приезжали купцы из Ирана, Турции, Азербайджана, Дагестана, Грузии. Карталинские, имеретинские и кахетинские торговцы привозили хлопча¬тобумажные и шелковые ткани домашнего и фабричного производ¬ства, черкески, серебряные, золотые и медные украшения, застежки, посуду, обувь из сыромятной кожи, орудия труда сельского хозяйства и разного рода предметы труда для домашнего обихода. Так, в Кайсын-Анзорово (сейчас Старый Урух) стал периодически появляться с товарами хозяйственной принадлежности молодой человек из Грузии. С каждым новым приездом местных жителей все более привлекали товары приезжего торговца, и он привязывался к односельчанам. Здесь в Кайсын-Анзорово молодому человеку приг¬лянулась девушка из фамилии Сомгуровых, и парень женился на ней. Он был человеком работящим, занимался ремеслом, скотовод¬ством и даже виноградарством и виноделием. Поскольку его чрезвычайная коммуникабельность и щедрость не способствовали успешному развитию торговли и даже стали в определенной степени влиять на убытки, он сосредоточился в своей трудовой деятельности на выращивании специальных сортов винограда и производстве вина. Профессиональный подход к делу сделал его известным специа¬листом далеко за пределами Кабарды. Постепенно за ним закрепилось имя «Шагъыр», что в переводе означает «вино», а сына Аслан бека и внуков Мисоста и Жамалдина стали называть Шагировыми. Шагировы грузинского происхождения впоследствии расселились Лескене II, Аргудане, Баксане, Нальчике и других населенных пунктах Кабарды. Шагьыр не случайно, вероятно, присмотрел себе девушку из рода Сомгуровых. Последние тоже были грузинского происхождения, и это психологически сближало молодых. Фамильные предания сохра¬нили лишь историю приезда в Кабарду двух братьев-грузин: Сомгура и Хашко, - состоявшую в том, что они всего-навсего хотели погостить у друзей, а жизнь обернулась таким образом, что Сомгур остался здесь навсегда, пустив корни фамилии Сомгуровых, а его брат Хашко, влюбившись в девушку осетинского происхождения, переехал в Северную Осетию. Генеалогическое дерево Сомгуровых восстанавливается с имени Аслануко и его сына Батока. Начиная с детей внука Аслануко Мухамеда, фамилия Сомгуровых делится на ветви Курмана, Бачира, Шута, Лостана и Ханджари. В наши дни Сомгуровы живут во II Лескене и Нальчике, Хашкоевы - в I Лескене, Ширх - Дигоре, Хажнидоне и Владикавказе. Одиннадцать поколений назад перешли Кавказский хребет и остановились в самой верхней точке Черекского ущелья в балке Кукурту Уштулу четверо братьев Рахайты, Мусук, Рахай, Голца (Дец) и их сестра. Ее имя осталось неизвестным. Похоже, что причиной их появления в балкарском ущелье было стремление уйти от кровной мести или своего владельца. Поскольку здесь братья разделились, по одной версии, Рахай и Голца (Дец) перебрались в соседнее Безенгиевское ущелье и там стали жить постоянно. По другой - Голца (Дец) обосновался в Урвани или каком-то еще ближайшем кабардинском селе. Рахайты и Мусук первое время устроились в районе Черных ключей Черекского ущелья и стали строить родовую башню. Но Рахайты никак не мог перебороть чувство ностальгии и вернулся назад через горы в Грузию. Мусук же основательно обустроился в данном ущелье, женился, в его семье родились сыновья Бейтугьан, Айтек и Аттыу, затем от Айтека и Аттыу пошли внуки Айдол (Кыртай), Огьурлу, Магомед, Кучук, правнуки Амырхи, Жамболат, Къасболат, Кукай, Омар, Буштуюь, Асланбек и так до сегодняшнего одиннадцатого поколения. Возвращаясь к переезду Рахайты обратно в Грузию, нельзя не наметить, что миграционный процессы со стороны Северного Кавказа в сторону Грузии были не менее активны. Точно также основатель Курдановых Курдан был родом из Грузии и жил в Безенги. Но вот судьба его сыновей сложилась по-разному. Старший - Тейрекул пустил корни в Безенги, средний - Геля вернулся в Сванетию, и от него пошла фамилия Курдиани, младший же - Лепшок основал карачаевскую фамилию Лепшоковых. В процессе разрастания фамилии Жангулановых некоторые из потомков Жангулана переехали в Грузию (Жангуладзе), Черкесию и Турцию. Вышедшие из одного корня члены безенгиевской фамилии Боттаевых, Ахкобековых и Аттоевых оказались в кровной вражде с одним из родов, живших в ущелье. Виновными были Боттаевы. Им пришлось сначала уйти на равнину к Докшукиным, а затем все же - за перевал в Сванетию. Там они прожили около 200 лет. Один из взрослых сыновей Ботта женился на представительнице рода Кахиани, и эта ветвь впоследствии так и осталась ветвью Кахиани. Двенадцать поколений в Безенги живет и процветает фамилия Холаевых, обязанная своим появлением выходцу из Грузии Холе. По прямой линии генеалогию этой фамилии нам удалось восстановить до седьмого колена: Хола - Мырза - Токъ - Жатту - Таку - Салу - Жавир. Далее безенгиевская ветвь Холаевых была продолжена Мырзабеком и Чолпаном и их многочисленными семьями: Чугуром, Зекриёй, Хусейном, Локманом, Омаром, Жатту и т.д. Получившая распространение в Чечне и Кабардино-Балкарии фамилия Эльжуркаевых тоже связана с кровной местью. Начало фамилии положили два брата-грузина, ушедшие за перевал после исполнения закона кровомщения. Чтобы запутать следы и остановить закономерный ход обратной мести, братья решили в качестве фамилии взять имя своего отца Эльжерука. В Балкарии первоначальным местом поселения одного из братьев был Кёнделен. В целях конспирации братья скрывали свои настоящие имена. Поэтому мы знаем лишь имена внуков Эльжерука: Чомая и Омара. Примерно, как и предыдущие фамилии, в связи с порядками кровной мести, образовались и Сомгуровы из Анзорея, малкинские Тлеужевы и верхнебалкарские Кадыровы. Последние в Сванетии и считались Копанадзе. Старшее поколение Медалиевых сохранило от своих предков романтический рассказ о братской дружбе двух сванских юношей, в горе, и в радости они делились всем, чем могли. Но однажды одного из этих парней нашли убитым. Как только ни пытался разыскать преступников второй из друзей, но сделать этого не смог. Сельчане, видя, что молодой человек часто расстраивается, вспоми¬ная друга, посоветовали ему на время, пока не уляжется боль, пере¬ехать в другие местa, даже за перевал в Кабарду. И действительно, время залечило рану утраты близкого друга, работа, люди, а затем и любовь к красивой девушке-кабардинке из Клишбиево дала новый импульс к жизни. Он женился, в семье родились дети, а новую семью сельчане стали называть Медалы, то есть Медалиевы. Восточная Грузия в новое время делилась на эриставства, а главы этих княжеств назывались эристави. Так, сыновья арагвийского эристава из Ананури явились основателями фамилий Тамазовых и Эристовых Северной Осетии, Кабарды и Балкарии. Хотя, надо заметить, что аргуданские Эристовы связывают происхождение своего фамильного имени с двумя чисто кабардинскими словами: «Ере» - «плыви» и названием речушки «Тау», протекающей в районе села Малка. Но вот балкарские Эристаевы уверенно называют своего предка жителем грузинского села Шери и указывают на то, что его сыновья девять поколений назад оказались кто в Балкарии, кто в Кабарде. Старшее поколение Эристаевых считает родственными их фамилии Аталиковых Анзорея (Старый Лескен). Девяностовосьмилетний Тала Хацукович из Анзорея подтверждает грузинское происхожде¬ние их корня Аталиковых и родственные отношения с верхнебалкар¬скими Эристаевыми. В Кабарде сванов называют Сонэ. В большую и Малую Кабарду они переселялись по разным причинам. В райне В. Акбаша есть захоронение, которое называется «Сонэ хьэдэ щыгу». В середине XIX века в ауле Бековича-Черкасского (село Кизлярское Моздокского района) согласно свидетельству, выданному Кабардинским судом в 1847 году, жила семья свободного узденя Айбека Сонова из фамилии Дадиани. Потомки этой семьи впослед¬ствии оказались в В. Куркужине, Заюково, Сармаково и Каменномостском. Генеалогическую линию Айбека продолжили его сын Бэчыр, внуки Махмуд и Акъыбарда, правнуки НэфIычIэ, Мак, Мату, Шешен и т.д. Сванский владелец Геловани, подобно кабардинским князьям и дворянам, любил организовывать военные походы с целью захвата скота у богатых людей, как в Грузии, так и за перевалом в этнических обществах Северного Кавказа. Обстоятельства рискованной жизни заставили Геловани с братом на время поселиться в В. Баксане Но он и здесь не засиживался дома: ходил на охоту и даже пытался угнать скот у Атажукиных и Наурузовых. Так случилось, что в схватке с медведем погиб его младший брат. Долго Геловани искал этого медведя, и, когда принес шкуру убитого животного, в В. Баксане его прозвали Ёльмезом, что означает «бессмертный, неу-мирающий». Естественно, что после потери брата и тех сложностей которые возникли у него на родине, ему не хотелось ни назад, ни оставаться на месте, и он спустился на равнину в Кабарду. Князь Наурузов решил по старой памяти (Геловани пытался угнать его скот) пригласить Ёльмеза в Исламей. Шли годы, и его сына Кароху и внуков Пшихофа и Шокару в селе постепенно стали называть Эльмесовыми. Как видно, миграция Геловани прошла через урусбиевское об¬щество, где он получил имя, и далее в Кабарду, где это имя тран¬сформировалось в кабардинскую фамилию. Фамильное имя кабардинских Эльмесовых близко фамильному имени верхнебалкарских Ольмезовых общим понятием «ёлмезлик» («бессмертный»), свидетельствующим о том, что основатели разных по происхождению фамилий много пережили в своей жизни, побывали, проявляя храбрость, в разных передрягах и неординарных ситуациях и тем не менее выжили. Поэтому люди и называли их «бессмертными». Верхнехуламский Ёльмез был также родом из Гру¬зии. Одного генеалогического корня с Ёльмезом (Ольмезовы) явля¬ются и Махиевы. Некоторые из потомков Ёльмеза расселились в Урвани и Баксане, став кабардинцами. Также традиции военных походов обязана фамилия Шокаровых. Кармовский владелец Маршенов славился на всю Кабарду и соседние территории подобными походами. Его знали от Сунжи до Кубани, но однажды он совершил поход и в сторону Грузии. И хотя этот поход был не очень удачным, Маршенов все же привез с собой молодую женщину и подростка. К мальчику он относился как к своему ребенку, воспитал, женил, обеспечивал материально. Парень этот был смуглокожим и черноволосым, да еще любил носить одежду черного цвета, - все это закрепило за ним в селе прозвище «Шуей къара» («Черный джигит»), перешедшее в фамилию Шокаров. Примерно двести лет назад в очередном военном походе группа хуламо-безенгиевцев тоже украла в Сванетии ребенка. И какое-то время скрываясь в горах, они послали информацию отцу мальчика, князю по происхождению, что за солидное вознаграждение ему вернут ребенка. Князь со своей свитой попытался окружить злоумышленников и вымогателей, чтобы отбить ребенка, но те вовремя ушли от погони. Все время, пока происходили эти события, мальчик крепко спал, не подавая никаких признаков жизни. Старший из членов группы, притронувшись к лобику ребенка, ласково произнес: «Уян, уян»(то есть «проснись, проснись»)», - и тот открыл глаза. Так на территории Балкарии началась жизнь основателя Уяновых. В олном из набегов баксанский князь Хатажукин насильно увез из Сванетии молодого человека, которого сделал патриархальным рабом-унаутом. Первое время владелец воспринимал «гостя» как талисман, удачу. Хозяйственные дела князя и многое, связанное с бытом, стало легко получаться, и парня даже прозвали «Огурли», т.е. «счастливый, удачливый». Князь относился к нему, как к сыну, человеку, приносящему счастье, тем более, что Бог не обделил парня умом и привлекательным внешним видом. И естественно, что в селе нашлись завистники и интриганы, которым доброе и отеческое отношение хозяина к инородцу не пришлось по душе, и они стали клеветать на него и даже придумы¬вать такие нелепые обвинения, как, якобы, что молодой сван уделяет излишнее внимание жене владельца. Князь, конечно, не верил россказням окружения, но физические данные молодого раба, его красивое лицо, умение корректно и дос¬тойно себя вести где-то в глубине души уорка пробудили ревность, которая все же по прошествии времени затмила его разум, и он продал юношу жившим на равнине уоркам Архаговым (Архъагэ). Добрый нрав свана, его общительность и трудолюбие понрави¬лись новым хозяевам, и они женили его на одной из своих родствен¬ниц. Архаговы не только освободили парня от крепостной зависи¬мости, женили, помогли обзавестись хозяйством, но и дали ему свою фамилию. Сыновья от счастливого брака Огурли, Добаго, Нагой, Темиркан и Таркан явились основоположниками четырех ветвей Архаговых. Малочисленность балкарского населения при экзогамном браке ограничивала выбор невест в своей этнической сфере и заставляла балкарцев присматривать их у соседних народов. Одному из жителей Шыкы понравилась девушка в ближайшем селе Сванетии. Надо заметить, что и парень пришелся по душе девушке. Но его не-терпеливый характер и крутой нрав не дали ему выполнить необходимые церемонии предсвадебного и свадебного церемониала. Он просто украл понравившуюся ему с первого взгляда красавицу. Увидев девушку на смотринах в первую же лунную ночь, жители села Шыкы поразились ее красотой и сразу же дали ей имя «Айша- Айча» («Луноподобная красавица»). Айша быстро адаптировалась в новой среде, освоила балкарский язык, прекрасно вела хозяйство. Все, казалось бы, шло хорошо, но в один из военных набегов ее молодой муж погиб, и Айша на долгие годы для сына Бийчоку, внуков Эсеуа и Гебека и подраставших правнуков осталась негласной главой семьи и авторитетом. В память о ней и ее Родине дети сделали ее имя фамилией Айшаевых. Из Месхии Верхней Сванетии произошли Отаровы и Шахмурзаевы. Родоначальник первых Отар Дадешкилиани жил восемь поколе¬ний назад, вторых - Эльмурза Гуджеани - семь поколений. Те и дру¬гие, как балкарцы, начинали с Верхнего Баксана. В семье Отара родилось двое сыновей: Жаш-бек и Кала-бек, уже при жизни которых за ними закрепилась фамилия Отаровых. Ветка Жаш-бека продолжалась в Кёнделене его сыновьями Ботташем и Дуппуком. Начиная с последних, Отаровы расселились в Гюрхожане, Белой речке, Хабазе, Хасанье. Эльмурза Гуджеани положил начало трем балкарским фамилиям: Шахмурзаевым, Атмурзаевым и Текуевым, - и одной кабардинской - заюковским Черкесовым. С занятиями хозяйством связывают рождение своих фамилий балкарские Теппеевы и кабардинские Тархановы. Малоземелье в горной части Грузии заставило родоначальника Теппеевых Тёппе, что означает «макушка головы», перейти перевал и поселиться в Безенги. А занимавшийся сельским хозяйством у себя на родине в Грузии Якуб решил перебраться в равнинные районы Северного Кавказа. Проехав Кабарду, он определил для себя, что лучшим местом для применения профессиональных навыков в скотоводстве и земледе¬лии может быть Боташево (Плановское). Здесь он и осел. Сыновья Якуба: Мусса, Мухамед и Алий, - занимались не только хозяйством, но и предпринимательством, и торговлей. Поэтому представители фамилии Тархановых оказались в ряде населенных пунктов Кабарды Черкесии, Северной Осетии и даже Центральной России. В Хьэтуей (Старый Урух) нашла приют грузинская семья, которую впоследствии назвали Бавуковыми. Владелец Анзоров выделил семье, состоявшей из родителей, двух взрослых сыновей и дочери, на первый взгляд, неудобный участок земли. Через пашню и земель¬ные угодья проходила канава, которая, казалось, мешала земледелию и вообще занятиям хозяйством. Однако за счет трудолюбия, упорства и именно канавы, из которой производили полив, семья ежегодно получала отменные урожаи огородных культур, кукурузы, винограда и т.д. и стала зажиточной. Сельчане не заставили себя долго ждать с метким прозвищем семьи: Бавуковы, что значит «щедрая канава». Нехватка пахотных, сенокосных и пастбищных угодий заставила покинуть село Наки северо-западного района Грузии, что находится на реке Накра, семью некоего Кетуко. Семья владела сотнями голов скота, имела богатое хозяйство, но перспектив для его функциони¬рования не было, и она переселилась в Кабарду на плодородные земли Второго Лескена. Вначале они назывались по имени сына Кетуко Науруза Наурузовыми. Но вот внук Кетуко Магомет по политическим соображениям - фамилия Наурузовых принадлежала и уоркам, которые оказались в списках подлежащих репрессиям (это было как раз время событий Октябрьской революции) - изменил фамилию на Битоховых. Магомет Битохов вообще считался неорди¬нарной личностью, рассудительным и предприимчивым человеком. Односельчане даже в его честь назвали одну из местностей выше Лескена и речушку в районе села «Речкой Магомета». На образование фамилий народов Кавказа оказывали влияние культура и, в частности, такие институты, как аталычество, побра¬тимство, гостеприимство и куначество. В селах Чегемского ущелья из поколения в поколение передается фамильное предание о Малкондуевых из Булунгу. Однажды кто-то из старших членов богатой сванской фамилии, спасая от кровной мести малолетних сыновей, привез их в Булунгу к своим кунакам Ахматовым и Эттеевым. Вероятно, кровная вражда для близких и родственников этих детей закончилась трагически, поскольку их так и не забрали назад. В Булунгу детей вырастили, женили, наделили землей, скотом, помогли обустроиться. Юноши оказались трудолюбивыми, хваткими в хозяйственных делах и вскоре, добившись особых успе¬хов в скотоводстве, разбогатели. Так они стали «Мал конгьан», т.е Малкондуевыми, что дословно означает «прибавилось домашнее стадо» или «много скота». По разным причинам и в разное время в Кабарде оказались родоначальники Анзоровых, Бирсовых, Дикиновых, Кармоковых Узденовых, Хасановых, Ципиновых и ряда других фамилий, о которых будет рассказано в готовящемся к печати втором томе книги «Века родословий». Свою же статью мы хотим завершить тем, что миграционные процессы в жизни людей - явление закономерное, особенно для народов, живущих на сопредельных территориях и в одном регионе. Наши предки ценили эту форму контактов, относились с уважением и зафиксировали в незыблемых законах обычного права, надеясь на то, что последующие поколения будут всегда помнить об этом. Caucasica, the journal of Caucasian studies, volume 6, Tbilisi, University Press, 2003, Александр Мусукаев, Кабардинские и Балкарские фамилии грузинского происхождения, с. 149-158.
No comments:
Post a Comment