ტალიშის შეუმდგარი დამოუკიდებლობა-2.

Несостоявшаяся независимость Талыша /часть 2/

Posted by admin on Январь 26th, 2010

Движение за возрождение Талыша

«Ключ политики государств – в их географии».

Наполеон

Основные геополитические игроки

«Российский интерес не позволяет, чтоб турков к Каспийскому

морю и в соседство с персидской стороны допустить… Россия в

свои провинции кроме персов никого впустить не может, и тем

персам надобно, чтоб какой основательный владелец был».

Андрей Иванович Остерман (русский дипломат)

Основными активными геополитическими игроками событий рассматриваемого периода были Россия, Иран и Турция, а Англия и Франция занимались в основном лоббированием своих интересов через последних, иногда выступая даже в открытый бой.

Россия в этот период, в соответствии с завещаниями Петра Первого,продолжала направлять свои взоры с одной стороны в Европу, а с другой, хотя и не всегда последовательно,– в сторону Кавказа. «Если вторжение русских на Кавказ до сих пор было результатом стихийного передвижения казаков, а также амбиции Петра и его преемников, – пишет Дж. Баддели, – то, говоря о районах к югу от гор, мы должны отметить наличие куда более достойного мотива. Конечно, и здесь амбиции и политическая выгода сыграли свою роль… Волею обстоятельств эта честь выпала России, которая была единственным государством, способным решить эту задачу».

Известно, что еще в 1723 русские предприняли новый поход в Восточное Закавказье. Они взяли Баку, высадили десант в персидскую область Гилян и заняли ее административный центр Решт. 12 (23) сентября русское правительство заключило с прибывшим в Петербург Исмаил-бекомПетербургский трактат, состоявший из пяти статей, согласно которому прикаспийские провинции Гилян, Мазандеран и Астрабад (совр. Горган), полоса вдоль всего западного и южного побережий Каспийского моря, в т.ч. города Ланкон (Ленкорань) и Осторо (Астара) перешли на «вечное владение» России. Взамен этого Россия обещала сефевидскому престолу военную помощь. Иранский шах Тахмасиб II, боровшийся с вторгшимися в Иран афганцами, был не в состоянии организовать оборону своих владений от угрожавшей им турецкой оккупации. Хорошо понимавший это Петр I, всячески старался не допустить Турцию к Каспийскому морю и, по возможности, ограничить продвижение её войск в Закавказье, где созревала реальная угроза столкновения турецких аскеров и русских солдат.

Незаинтересованное в войне с Османской Турцией правительство России, трезво расценивая свои возможности и реальное соотношение сил, 12 июля 1724 г. заключило в Стамбуле договор с Турцией, по условиям которого Закавказье фактически было разделено между султанской Турцией и царской Россией.
Турция признала за Россией право на прикаспийские провинции, а Россия обязалась в свою очередь не противодействовать завоеванию Турцией остальной части Южного Кавказа. Исходя из данного договора, войска турецкого султана в конце 1724 г., переправившись через Аракс, заняли города Иреван, Гянджа, Тебриз, Хой, Ардебиль и др. города, а всем западным побережьем Каспия, шириной приблизительно в 100 км. от берега моря, в том числе и талышскими землями овладела Россия.

В течение 10 лет просуществовала в Ланконе введенная царизмом система комендантского управления. Поскольку царизм соперничал с Турцией и Ираном, то с первых же дней овладения прикаспийскими областями русские  власти запретили своим воинским частям заниматься здесь разбоем и грубо обращаться с населением, чтобы не вызвать недовольство последнего».

Теперь вернемся к Кавказской программе русской политики 80-х годов XVIII в., которая в силу определенных причин не была завершена. «По окончании русско-турецкой войны центр тяжести внешней политики России вновь переместился на Запад. Благодаря действиям различных тайных обществ, управляемых в основном из Англии, и их влиянии на власть, в 90-х годах русская дипломатия возвратилась к прошлым комбинациям – к англо-австрийской дружбе и к враждебным отношениям с Францией. ПерепискаВоронцовых, Куракиных, Безбородко, Кочубея, Панина, Завадского и других с достаточной ясностью показывает, как намечался и устанавливался новый курс русской политики, курс приспособления ее к английским интересам», – пишет О. П. Маркова.

Несмотря на действия этих сил, в конце концов Россия все-таки нашла в себя силы и смогла правильно определять сферы своих государственных интересов и постепенно приближаться к ним. Благодаря трезвой оценки геополитической ситуации, руководство России смогла освободится от агентов влияния, и в конце XVIII в. перед российским государством встал вопрос продвигаться дальше, и распространять свое влияние и на Южный Кавказ. Суть Кавказской политики России в это время четко была сформулирована в словах ген. Ермолова, кто считал, что «Кавказ должен стать неотъемлемой частью Российской империи, что существование независимых или полунезависимых государств или общин любой направленности (христианских, мусульманских или языческих) в горах или равнинах несовместимо с честью и достоинством его государя, а также безопасностью и благосостоянием его подданных». Несмотря на то, что отдельные правители в разной степени были склонны выполнять эту задачу, но, в основном, эта была стратегической линией всей восточной политики государства конца XVIII – начала XIX вв. Овладение западным и юго-западным берегами Каспийского моря создавало для России плацдарм для расширения экспансии на юг. Этим она одновременно предотвращала еще проникновение Англии через Каспийское море в Закавказье и Среднюю Азию. При этом в начале 90-х годов Россия в своей политике по отношению к Закавказью проявляла «тонкую осторожность». Основная задача русских дипломатов и консулов состояла в том, чтобы «помогая показывающим к России опыта большого усердия, не войти в войну с другими, почитая лучше пользою не входя в предубеждение и пристрастие личного к тамошним владельцам».

В самой Европе, как известно, в конце XVIII века произошла Великая Французская революция, которая привела к власти Наполеона Бонапарта, взявшего курс на мировое господство Франции. Он строил сумасшедшие планы по захвату Индию, куда путь лежал тоже через Кавказ и Иран, что предопределило пристальное отношение Наполеона к рассматриваемому региону.

Англо-французское соперничество в XVIII веке нашло выражение, прежде всего, в английской политике равновесия сил (balance of power). Эта политика была направлена не на установление равновесия и мира между народами, а на их ослабление при помощи войн.

Не уверенная в своих силах в борьбе с Францией, Англия поспешила перейти на старые позиции «дружбы» с Россией. Благодаря этим действиям, Россию больше привлекала борьба с французской революции и раздел Польши, а кавказские интересы отступили теперь на задний план. Так называемые англоманы в руководящих кругах России уже не придавали столь большого значения восточной политике России.

В 1795 году был заключен союз Англии, Австрии и России, направленный против Франции. Все же Россия не приняла прямого участия в военных действиях первой коалиции. «Воздержание России от прямого вмешательства в коалиционную войну с революционной Францией следует объяснить верностью старому принципу сохранения самостоятельности», – пишет О. Маркова.

Пришедшая к власти французская буржуазия отвечала на англо-австро-русское сближение так же, как прежде отвечало правительство королевской Франции, – усилением антирусской деятельности на Ближнем и Среднем Востоке.

Еще одним геополитическим игроком была дряхлая Оттоманская империя, которая, благодаря сильным центробежным тенденциям, находилась не в лучшем, если не худшем положении. Со второй половины XVIII в. обширная Османская империя испытывала острейший кризис во всех сферах жизни общества. Разложение феодализма в Турции отразилось на всех народах, населявших территорию обширной Османской империи.

Кризис Османской империи, внутренние осложнения и освободительная борьба порабощенных ею народов способствовали иностранному проникновению в дела Высокой Порты.

Английские и французские колонизаторы проникли во все сферы жизни империи османов, отношения которой с Англией и Францией приобрели весьма неравноправный характер. С середины XVIII в. огромным влиянием на Турцию стала пользоваться Франция, направлявшая как внешнюю, так и внутреннюю политику султана.

Спровоцированная французами русско-турецкая война 1768-1774 гг. резко ухудшила внутреннее положение Османской империи, а подписанный 10 (21) июля 1774 г. Кючук-Кайнарджийский мирный договор привел к утере ею значительной территории, в том числе феодальных владений Северного Кавказа. Особенно подорвали мощь Османской империи предусмотренные договором признание права России на свободное торговое мореплавание в Черном море в проливах и права покровительства России господарям Молдавии и Валахии и православной церкви. Но самым тяжким ударом для могущества султана была потеря Крыма, объявленного независимым, а в 1783 г. присоединенного к России. Впервые от Османской империи отпала не христианская, а мусульманская провинция. Султан потерял выгодного вассала в лице крымского хана. Важная стратегическая позиция, преграждавшая России путь к Черному морю, была утрачена. Народные восстания в порабощенных областях охватили всю огромную территорию Османской империи.

Несмотря на это, султанская Турция все еще продолжала вести кровавые войны за восстановление своей былой мощи и оккупацию новых территорий. В результате, угроза турецкого порабощения для народов Закавказья оставалась все еще реальной действительностью. Чтобы выглядеть в глазах этих народов с лучшей стороны, во внешней политике Турция взяла на себя роль «защитницы» Ирана и Ислама.

Надо отметить и тот факт, что в течении всего XVIII века политика России в Закавказье и Иране проводилась с оглядкой на позицию Турции. В миролюбии Порты далеко не были уверены…

Иран перед вызовами нового времени

«Персия – это шахматные фигуры на доске, где идет игра за мировое господство»
Лорд Д. Керзон

Интересы всех этих государств сосредотачивались в Иране, который в результате нескончаемых междоусобиц и глупостей его правителей тоже прожил не самые лучшие времена своей истории. Он в действительности находился в состоянии феодальной раздробленности и междоусобных войн, не представлял собой могучего государства, а был отсталой феодальной страной с разоренными финансами и низким уровнем экономического развития. «Это не была… прежняя Персия, – писал представитель Франции в Иране А. Гардана, – это не были ее могучие монархи… Ее финансы были разорены, ее внутренняя торговля пришла к нулю, ее внешняя торговля доведена до незначительности. Она больше не захватывала, она была захвачена сама». Каджарский Иран представлял собой, по определению самих иранцев, «мулук-ус-сафаиф» – монархическое объединение, т. е. шахское «стадо народностей». Бесконечные братоубийственные войны внутри Ирана привели страну к полному разорению. Один из современников сообщал: «Персия, плавая в крови на месте благодатной земли, представляет позорище, мертвыми трупами покрытое; земледелие кинуто, плодородные поля остались опустошенными, богатство городов расхищено, купечество ограблено и истреблено, и земледельцы обливают слезами землю, которая прежде процветала… Такое состояние приводит в содрогание человечество». В мемуарах одного из современников того времени так описываются реалии Ирана: «На дороге (в Дербент) стояло много бедных слепых, просящих милости, у коих по повелению Надир-шаха выколоты были глаза». После подавления одного из крестьянских восстаний в Ширване в 1743 г. по приказу Надир-шаха его чиновники отослали «14 батманов (около 42 кг.) вынутых глаз» пленных крестьян.

Крайний деспотизм, доходивший до садизма, характеризовал власть одного из самых жесточайших завоевателей в истории народов Востока, туркменаАга-Мухаммед-шаха Каджара, – «темной и отталкивающей фигуры на фоне хаотических времен», – кто стремился к восстановлению могущества Ирана и его величия. Злодеяниям и надругательствам Ага-Мухаммед-Каджара в конце XVIII в. дважды подвергались народы Закавказья. Его жестокость не имела предела. В 1794 г., в период междоусобной борьбы в Иране, по его приказу были ослеплены 20 тыс. человек и «воины доставили деспоту 20 тысяч пар вынутых глаз».

Однако усилиями французов и англичан, щедро осыпавших золотом иранский двор, реорганизовавших и обучивших в своих колониальных интересах иранскую армию по европейскому образцу и поставлявших новые для того времени виды артиллерийского и пехотного оружия, Иран все еще представлял довольно значительную силу. Уничтожив всех своих соперников внутри Ирана и утвердив свою власть, Ага-Мухаммед-шах стал готовиться к вторжению в Закавказье.

Англия к тому времени уже имела доступ к южному побережью Каспия через Индию и Персидский залив. Англичане и французы с конца XVIII в. стремились установить свое господство в Закавказье. Ближайшей задачей на пути достижения этой цели было сохранение в этом районе Среднего Востока власти шахского Ирана и султанской Турции. «Наполеон, – свидетельствует источник, – беспрестанно устремлял свой взор на Восток… во время развития его славы как императора между 1805 и 1809 гг. имели место сношения Наполеона с Персией», причем, как признает турецкий историк, «Наполеон в ходе войны с русскими стремился натравить на Россию своих союзников: османского султана и иранского шаха».

В Петербурге надеялись, что Ага-Мухаммед-хан проявлявший лояльность по отношению к русскому купечеству, не осмелиться напасть на владения, покровительствуемые Россией. К тому же в Петербурге не имели отчетливого представления об изменении политической обстановки в Иране. Императрица жаловалась Потемкину (22 января 1791 г.), что из Америки и Сибири скорей приходят вести, чем с Кавказа. Екатерина стремилась склонить Ага-Мухаммед-хана склонить к принятию плана добровольного отказа от владений в Закавказье.

В это же время Россия была заинтересована в сохранении Иранского государства как противовеса Турции и надеялась на мирные уступки Ирана в кавказском вопросе. Россия избегала преждевременной войны и ее политика носила в высшей степени осторожный характер.

Значительное место в борьбе России за овладение Кавказом отводилось ханствам Южного Кавказа, которые являлись промежуточным районом на торговых коммуникациях между европейскими странами и Ираном. Через территории Карабахского, Шекинского и Ширванского ханств издавна проходили важнейшие караванные пути из Тифлиса к берегам Каспия, значение которого для торговли как с Европой, так и с Азией было велико.

Таким образом, Иранский вопрос, а, следовательно, и вопрос Закавказья в первой трети XIX в., стал одним из узловых вопросов геополитики, усилив соперничество России, Англии и Франции в Азии. Все это в истории дипломатии называется «восточным кризисом», который включил в свою орбиту также и Закавказье.

Превратившись в конце XVIII – начале XIX века в мощное политическое средство, восточный вопрос содействовал «тем силам, которые стремились разрушить изнутри эту клонящуюся к гибели империю». Хотя царская Россия наряду с другими странами Европы к началу XIX в. стала играть роль международного жандарма и ее политика в отношении Турции носила агрессивный характер, восточный вопрос не ограничивался разрешением лишь русско-турецких противоречий. Все европейские державы, а не только царская Россия, стремились воспользоваться слабостью Османской империи, чтобы прибрать ее обширную территорию к своим рукам.

Занимая одно из главных мест в противоречиях России, Англии, Франции, Турции и Ирана, Кавказ и Закавказье не могли оставаться вне международных конфликтов, следствием которых явились нескончаемые кровопролитные войны в первой трети XIX в.

Продолжение следует

Литература

Акты Кавказской Археографической Комиссии. Под ред. Ад. Берже. Т. I – V. Тифлис: 1866-1873.
Асадов Ф.С. Талышское ханство. Баку: Чанлибел. 1998 (на тюрк. яз.).
Ахмади Х. Талыши: От эпохи Сефевидов до окончания второй русско-иранской войны 1826-1828 гг. Пер. с перс. – М.: Либроком. 2009.
Баддели Дж. Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860 //Пер. с анг. Л.А. Калашниковой. – М.: Центрполиграф. 2007.
Байрамалибеков Теймур бек. История Талышского ханства. – Ин-т Рукописей НАН Аз. 1 сентября 1885 года.
Джафарли Н.Г. История города Ленкорани в XIX – начале XX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Баку: 1985 (рукопись).
Ибрагимбейли Х.М. Россия и Азербайджан в первой трети XIX века (из военно-политической истории). М.: Наука. Главная редакция восточной литературы. 1969.
Игамбердыев М. Иран в международных отношениях первой трети XIX в. Самарканд. 1961.
История Ирана. М.: Изд-во МГУ. 1977.
Кавказский сборник Т. ХХI. – Тифлис. 1900.
Князь Щербатов. «Генерал-фельдмаршал Паскевич». Т. 3. СПб. 1891.
Курбатов В.И. Тайное общество масонов. М.: Эксмо; Ростов н/Д: Наука-Пресс. 2006.
Левиатов В.Н. Очерки истории Азербайджана в XVIII веке. Баку: Изд-во АН Аз. ССР. 1948.
Мамедова Г. О походе В. Зубова в Азербайджан (1796 г.). Баку: Эльм. 2003.
Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М.: Наука. 1966.
Мирза Ахмед Мирза Худаверди. Ахбар-наме. Баку. 2002 (на тюрк. яз).
Молчанов Н.Н. Дипломатия Петра Первого. 2-е изд-е. М.: Международные отношения. 1986.
Мустафаев Дж.М. Северные ханства Азербайджана и Россия (конец XVIII-начало XIX в. Баку: Эльм. 1989.
Начкебия И. Сведения лейтенанта Камиля Трезеля о Талышистане и талышах (1808) //Очерки по истории и культуре Талыша. Сб. статей. Ереван. 2005.
Под стягом России: Сборник архивных документов. М.: Русская книга. 1992.
Шишов А.В. Схватка за Кавказ. XVI-XXI века. М.: Вече. 2007.

Ф.Ф. АБОСЗОДА

Движение за возрождение Талыша

Tolishpress.org

•