http://www.e-reading.org.ua/chapter.php/149466/43/Rybas_-_Stalin.html
სტალინსაც და სახაროვსაც სურდათ ევროპის და აზიის საბჭოთა რესპუბლიკების კავშირის შექმნა!!!
სტალინსაც და სახაროვსაც სურდათ ევროპის და აზიის საბჭოთა რესპუბლიკების კავშირის შექმნა!!!ამ 4-ზე მეტ თვეში სკმაოდ ბევრი რამე ხდება. მათ შორისაა საერთაშორისო ეკონომიური კონფერენციები გენუაში //1922 წლის 10 აპრილი-19 მაისი// და ჰააგაში //1922 წლის 15 ივნისი-20 ივლისი// რომლებიც მიეძღვნა დასავლეთის რუსეთთან ურთიერთობის პერსპექტივებს. მოსკოვისგან მოითხოვდნენ ომის და ომამდელი ვალების გადახდას, უცხოელი პატრონებისთვის მათთვის წართმეული //ნაციონალიზებული// ქონების დაბრუნებას, საბჭოების მესაკუთრე კლასების წარმომადგენლობას. რუსეთმა არ მიიღო ეს პირობები და პირიქით, შესძლო რაპალოში გერმანულ დელეგაციასთან თანამშრომლობის ხელშეკრულების დადება.
გენუის კონფერენციისთვის მზადებისას ეროვნულმა საბჭოთა რესპუბლიკებმა რუსეთის ფედერაციის მთავრობას გადასცეს მათი წარმომადგენლობის უფლება. შემდეგ ეს პროცესი განვითარდა.
რუსეთის კომპარტიის //ბოლშევიკთა// 6 ოქტომბრის პლენუმმა შექმნა კომისია რუსეთის ფედერაციის, უკრაინის საბჭოთა სოციალისტური რესპუბლიკის, ბელორუსიის საბჭოთა სოციალისტური რესპუბლიკის და ამიერკავკასიის ფედრაციის //აზერბაიჯანი, სომხეთი, საქართველო// საბჭოთა სოციალისტური რესპუბლიკების კავშირად გაერთიანების თაობაზე კანონპროექტის შესაქმნელად.
ახალი სახელმწიფოს შემქმნელ კომისიას სათავეში ჩაუდგა სტალინი.
სწორედ აქ დაიწყო ბრძოლა რომელშიც ჩაება ყველა, ლენინის ჩათვლით.
ჯერ კიდევ საკავშირო კომისიის შექმნამდე სტალინმა ცენტრალურ კომიტეტში გაატარა გადაწყვეტილება ეროვნული რესპუბლიკების რუსეთის ფედერაციის ავტონომიურ რესპუბლიკებად გამოცხადების შესახებ.
ეს პროექტი მოიწონეს კიევში, მინსკში, ბაქოში, ერევანში, ტფილისში კი არ მიიღეს. საქართველოს კომპარტიის ცენტრალურმა კომიტეტმა მთლიანად არ უარყო სტალინის პროექტი, ის ნაადრევად ჩათვალა და წავიდა მის წინააღმდეგ მიუხედავად იმისა რომ პროექტის მიღებას ითხოვდნენ ტფილისში საგანგებოდ ჩასული ორჯონიკიძე და კიროვი.
22 სექტემბერს ცენტრალური კომიტეტის მდივანმა ჩაატარა კომისიის სხდომა "ავტონომიზაციის" გეგმის შესახებ და შემდეგ მასალები გაუგზავნა გამოჯანმრთელების გზაზე დამდგარ ლენინს.
მასალებიდან ჩანს რომ საქართველოს წარმომადგენელმა პ.გ.მდივანმა თავი შეიკავა. თუმცა ყველა ეროვნული ელიტისთვის მნიშვნელოვან ამ პროცესში პრობლემათა მასა გააჩინა ახალმა ფაქტორმა //ნეპმა//. განსაკუთრებული გართულებები გაჩნდა საქართველოში და უკრაინაში.
საქართველოს კომპარტიამ 1922 წლის შუა ხანებში ოსმალეთის ბანკს მისცა ტფილისში განყოფილების გახსნის ნება. რუსეთის ფედრაციის ბანკმა ეს გააპროტესტა რუსეთის კომპარტიის // ბოლშევიკებისა// ცენტრალურ კომიტეტში და ამ ცენტრალურმა კომიტეტმა გახსნა აკრძალა ვინაიდან თურქეთის ბანკისთვის ხელის შეწყობა განამტკიცებდა ამიერკავკასიაში თურქული ლირას პოზიციებს. მით უმეტეს რომ თურქეთის ბანკის უკან იდგნენ დასავლელი ბანკირები და თურქული ლირა უამისოდაც აძევებდა საბჭოთა და ქართულ ფულს რაც ასუსტებდა საბჭოთა პოზიციებს.
ამის გამო ქართულ ცენტრალურ კომიტეტში დაიწყო პროტესტების ტალღა.
საბჭოთა რესპუბლიკების ურთიერთობათა იურიდიული დაუმუშავებლობა კომპენსირებული იყო რუსეთის კომპარტიის გამაერთიანებელი ძალისხმევით, მაგრამ ეს არ იძლეოდა გარანტიას მომავალ გამწვავებათა წინააღმდეგ.
უკრაინაში და საქართველოში წამოაყენეს წინადადება შექმნილიყო რესპუბლიკათა კავშირი მართვის ერთიანი ზესახელმწიფოებრივი ცენტრის შეუქმნელად.
გაჩენილი საკითხების შესათანხმებლად ორგბიურომ 11 აგვისტოს შექმნა კომისია კუიბიშევის თავმჯდომარეობით. მისი წევრები იყვნენ სტალინი, რაკოვსკი, ორჯონიკიძე, სოკოლნიკოვი და რესპუბლიკების წარმომადგენლები.
სწორედ მაშინ დაწერა სტალინმა "მონახაზი თეზისებისა რესპუბლიკათა გაერთიანების შესახებ" რომელშიც ლაპარაკი იყო ფედერაციის შექმნის აუცილებლობაზე.
სტალინის წინადადებები ეყრდნობოდა იდეას რომლის თანახმადაც ოქტომბრის შემდეგ დამოუკიდებელ ეროვნულ რესპუბლიკათა შექმნა იყო რევოლუციის ლოღიკური გაგრძელება, მაგრამ მათი შემდგომი დაშორება ერთმანეთისგან გამოიწვევს "რესურსთა უკანასკნელი ნაშთების დაკარგვას", ინტერვენციას და "კოლონიზატორულ მცდელობებს".
სტალინის დასკვნა : "რესპუბლიკათა დაახლოების პროცესი უნდა დასრულდეს ერთი ფედერაციის შექმნით,სამხედრო და სამეურნეო საქმის და საგარეო საქმეთა ერთ მთლიანობად შერწყმით. რესპუბლიკებს უნდა დარჩეთ ავტონომია შინაგან საკითხებში. 1922 წლის აგვისტო":
ლენინმა მოიწონა ეს "მონახაზი". შემდეგ სტალინი ფიქრობს რესპუბლიკების გადაქცევას რუსეთის ფედერაციის ავტონომიებად. ამას უნდა შეექმნა უფრო მტკიცე კონსტრუქცია ეფექტური მმართველობით.
ლენინისადმი მიწერილ წერილში სტალინი წერდა: " ორიდან ერთი - ან ნამდვილი დამოუკიდებლობები და მაშინ ცენტრის ჩაურევლობა, თავისი საგარეო საქმეთა კომისარიატი, თავისი საგარეო ვაჭრობა, თავისი საკონცესიო კომიტეტი, თავისი რკინიგზები, თანაც საერთო საკითხები წყდება თანასწორთა მოლაპარაკებებით, შეთანხმებით...ან საბჭოთა რესპუბლიკების ნამდვილი გაერთიანება ერთ სამეურნეო მთლიანობად სახალხო კომისართა საბჭოს და რუსეთის ხელისუფლების ძალაუფლების ფორმალური გავრცელება დამოუკიდებელი რესპუბლიკების სახალხო კომისართა საბჭოებზე, ეკონომიკურ საბჭოებზე და აღმასრულებელ კომიტეტებზე, ე.ი,ყალბი დამოუკიდებლობის შეცვლა რესპუბლიკათა რეალური შინაგანი ავტონომიით ენის, კულტურის, იუსტიციის, შინაგან საქმეთა, მიწათმოქმედების სფეროებში".
ლენინი მოულოდნელად გამოვიდა სტალინის ჩანაფიქრის წინააღმდეგ. 26 სექტემბერს მან მიიწვია სტალინი გორკიში სადაც მათ დიდხანს ისაუბრეს. იმავე დღეს მან წერილი გაუგზავნა კამენევს: «ხვალე ვნახავ მდივანს //ქართველი კომუნისტი.ეჭვი ეპარებოდათ რომ ის დამოუკიდებლობის მომხრე იყო//. ჩემის აზრით ესაა არქიმთავარი საკითხი. სტალინი ჩვეულებრივ ჩქარობს ხოლმე. თქვენ ოდესღაც გინდოდათ ამისთვის ხელის მოკიდება და ერთხანს დაკავებულიც იყავით ამით და ზინოვიევთან ერთად კარგად დაფიქრდით.
ერთი სტალინმა უკვე დათმო. ის დათანხმდა იმაზე რომ პირველ პარაგრაფში უნდა ჩაიწეროს "რუსეთის ფედერაციასთან ერთად შესვლა ევროპის და აზიის საბჭოთა რესპუბლიკების კავშირში" და არა "რუსეთის ფედერაციაში შესვლა".....თქვენი ლენინი".
---------------------------------------------------
В период подготовки к Генуэзской конференции национальные советские республики передали правительству РСФСР право представлять их. Далее этот процесс развивался по восходящей: 6 октября пленум ЦК РКП(б) создал комиссию для разработки законопроекта об объединении РСФСР, УССР, БССР и Закавказской федерации (Азербайджан, Армения, Грузия) в Союз Советских Социалистических Республик. Сталин возглавил комиссию по организации нового государства.
Вот здесь и началась борьба, в которую были втянуты все, включая Ленина.
Еще до образования «Союзной комиссии» Сталин провел в ЦК решение о вхождении национальных республик в РСФСР как автономных. Проект одобрили в Киеве, Минске, Баку, Ереване, а в Тифлисе — не приняли. ЦК компартии Грузии проголосовал против сталинского проекта, посчитав его преждевременным, несмотря на то, что специально приехавшие в столицу Грузии Орджоникидзе и Киров убеждали принять.
Двадцать второго сентября секретарь ЦК Молотов провел заседание комиссии о плане «автономизации» и затем направил материалы на ознакомление выздоравливающему Ленину. Из них было видно, что представитель Грузии П. Г. Мдивани воздержался.
Впрочем, в таком сложном политическом процессе, затрагивавшем интересы всех национальных элит, новый фактор (НЭП) вызвал массу проблем. Наибольшие осложнения возникли в Грузии и на Украине.
В середине 1922 года ЦК КП Грузии разрешил Оттоманскому банку открыть отделение в Тифлисе, но Госбанк РСФСР внес в ЦК РКП(б) возражение, и ЦК запретил открытие, так как содействие турецкому банку, за которым стояли западные банкиры, неизбежно бы привело к укреплению в Закавказье турецкой лиры, которая и без того вытесняла советские и грузинские деньги, и к ослаблению советских позиций. В ответ в грузинском ЦК поднялась волна протестов.
Юридическая непроработанность государственных отношений между советскими республиками компенсировалась объединительными усилиями ЦК РКП(б), что, однако, не давало гарантий от дальнейших обострений.
На Украине и в Грузии было выдвинуто предложение о союзе республик без создания единого надгосударственного центра управления.
Для согласования возникших вопросов 11 августа Оргбюро создало комиссию в составе Сталина, Куйбышева (председатель), Раковского, Орджоникидзе, Сокольникова и представителей республик. Именно тогда Сталин написал «набросок тезисов по вопросу объединения республик», в котором говорилось о необходимости создания федерации. Предложения Сталина опирались на идею, что образование после Октября самостоятельных национальных республик было логическим продолжением революции, однако дальнейшее их разделение приведет к утрате ими «последних остатков ресурсов», к возможной интервенции и «колонизаторским попыткам».
Вывод Сталина: «Необходимо завершить процесс все усиливающегося сближения республик объединением их в одну федерацию, слив военное и хозяйственное дело и внешние сношения (иностранные дела, внешняя торговля) в одно целое, сохраняя за республиками автономию во внутренних делах. Август 1922 г.»107.
Этот «набросок» был одобрен Лениным. Далее взгляды Сталина эволюционируют в сторону создания «автономизации» республик в составе РСФСР, что должно было создать более прочную конструкцию с более эффективным управлением.
Так, в письме Ленину с пояснениями по данному вопросу Сталин писал: «Одно из двух: либо действительная независимость и тогда — невмешательство центра, свой НКИД, свой Внешторг, свой Концессионный комитет, свои железные дороги, причем вопросы общие решаются в порядке переговоров равного с равным, по соглашению… Либо действительное объединение советских республик в одно хозяйственное целое с формальным распространением власти СНК, СТО и ВЦИК РСФСР на СНК, ЦИК и экономсоветы независимых республик, т. е. замена фиктивной независимости действительной внутренней автономией республик в смысле языка и культуры, юстиции, внудел, земледелия и прочее»108.
Неожиданно Ленин выступил против сталинского замысла. 26 сентября он пригласил Сталина в Горки, где у них произошел долгий разговор. Он в тот же день направил Каменеву письмо: «Завтра буду видеть Мдивани (груз. коммунист, подозреваемый в независимстве). По-моему, вопрос архиважный. Сталин немного имеет устремление торопиться. Надо Вам (Вы когда-то имели намерение заняться этим и даже немного занимались) подумать хорошенько; Зиновьеву тоже. Одну уступку Сталин уже согласился сделать. В § 1 сказать вместо „вступления“ в РСФСР „Формальное объединение вместе с РСФСР в Союз Сов. Республик Европы и Азии“.
Дух этой уступки, надеюсь, понятен: мы признаем себя равноправным и с Укр. ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, Союз Сов. Республик Европы и Азии…
Еще замечания в том же духе и в заключение: это мой предварительный проект. На основании бесед с Мдивани и другими товарищами буду добиваться и других изменений. Очень прошу и Вас сделать то же и ответить мне.
Ваш Ленин»109.
Сталин в тот же день рассылает членам Политбюро записку: «По параграфу 2 поправку тов. Ленина о создании наряду с ВЦИКом РСФСР ВЦИКа федерального, по-моему, не следует принять: существование двух ЦИКов в Москве, из коих один будет представлять, видимо, „нижнюю палату“, а другой — „верхнюю“, — ничего кроме трений и конфликтов не даст…
По параграфу 4, по-моему, товарищ Ленин „поторопился“, потребовав слияния наркоматов финансов, продовольствия, труда и народного хозяйства в федеральные наркоматы. Едва ли можно сомневаться в том, что эта „торопливость“ „даст пищу независимцам“ в ущерб национальному либерализму т. Ленина.
По параграфу 5-му поправка т. Ленина, по-моему, излишняя. И. Сталин»110.
Как видно из тональности обоих писем, настроение у председателя правительства и генерального секретаря боевое.
Почему это случилось?
Во-первых, Ленин был убежден в необходимости создания союзного государства как союза равных республик ради большей прочности конструкции. Сталин стремился к тому же, но за счет жесткости системы.
Во-вторых, Ленин был тяжело болен и чувствовал, как отдаляются от него рычаги власти, соратники и вообще повседневная жизненная материя, которую во всей полноте ощущают только уходящие люди.
В-третьих, он не мог не увидеть, что соотношение сил в правящей верхушке ведет не к равновесию, а к расколу, и что он, Ленин, всегда умевший управлять энергией и честолюбием соратников, не боявшийся расколов, если они укрепляли его позиции, теперь теряет возможность контролировать процесс власти.
А что творилось в душе Ленина?
Двадцать седьмого сентября заседает Политбюро. Каменев запиской сообщает Сталину: «Ильич собрался на войну в защиту независимости. Предлагает мне повидаться с грузинами. Отказывается даже от вчерашних поправок…»
Сталин пишет в ответ: «Нужна, по-моему, твердость против Ильича. Если пара грузинских меньшевиков воздействует на грузинских коммунистов, а последние на Ильича, то спрашивается, при чем тут „независимость“?»
На следующий день заседание Политбюро продолжается. Каменев советует Сталину уступить: «Думаю, раз Вл. Ильич настаивает, хуже будет сопротивляться». Сталин отвечает: «Не знаю. Пусть делает по своему усмотрению». (То есть чувствуется, что Сталин не собирается уступать.)111
Восемнадцатого октября Ленин вышел на работу.
Двадцать второго октября Сталин пишет Орджоникидзе: «Мы намерены покончить со склокой в Грузии и основательно наказать Грузинский ЦК. Сообщи, кого мы должны еще перебросить из Грузии, кроме отозванных четырех. По моему мнению, надо взять решительную линию, изгнав из ЦК все и всяческие пережитки национализма. Получил ли телеграмму Ленина, он взбешен и крайне недоволен грузинскими националистами»112.
Ленин не вполне понимает, что происходит, и поручает ЦК направить в Грузию комиссию. Сталин ставит во главе комиссии Дзержинского.
Тогда Ленин, зная о сходстве позиции Дзержинского в вопросе автономизации со сталинской, просит своего заместителя по Совнаркому А. И. Рыкова тоже поехать в Тифлис и составить свое мнение о ситуации.
В конце ноября в Тифлисе в присутствии Рыкова и Дзержинского в квартире Орджоникидзе один из местных коммунистов А. Кобахидзе обвинил Орджоникидзе в получении взятки — «белого коня». Поскольку никакой взятки не было, а этот конь числился на довольствии в военной конюшне, то Орджоникидзе вспылил и ответил Кобахидзе пощечиной. Так политический спор перерос в «избиение московским чиновником местного национального кадра».
Именно так это воспринял Ленин, которому о случившемся сообщил Дзержинский. Соответственно, Ленин возмутился.
Двенадцатого декабря Дзержинский представил ему объективный доклад о командировке. Председатель ГПУ (бывшего ВЧК) одобрил действия Орджоникидзе и вообще не упомянул о пощечине, посчитав этот факт не относящимся к делу.
Ленин не согласился с докладом и распорядился, чтобы Дзержинский снова ехал в Грузию и разобрался в том, что произошло между Орджоникидзе и Кобахидзе. В этом мелком эпизоде больной Ленин увидел опасность раскола еще не сложившегося союза республик: унижение представителем «имперской нации» представителя «угнетаемой нации».
Чаще всего этот эпизод рассматривают как проявление вызревающей неприязни Ленина к Сталину и его людям. Даже сегодня, после распада Советского Союза, многие обвиняют Ленина в том, что тот своими требованиями о равенстве республик и их праве на свободный выход подложил под единое государство мину замедленного действия. На самом деле в концепции Ленина была идея постепенности и равной ответственности, что избавляло бы местных товарищей от ощущения второстепенности.
Сталин же не считал право на выход укрепляющим фактором. По-видимому, в этом суть противостояния.
Можно представить, какие аргументы приводил Сталин. Во-первых, Грузия при меньшевиках занимала по отношению к России крайне враждебную позицию и даже пыталась захватить территорию Сочи. Во-вторых, она инициировала антисоветские восстания в Чечне и Дагестане. В-третьих, в Грузии был единственный нефтеналивной порт для вывоза за границу бакинской нефти.
При этом именно Ленин санкционировал ввод в Грузию в феврале 1921 года советских войск.
С этими аргументами нельзя было спорить. Да, Грузия была крайне важна. Но надо ли применять в советской Грузии грубое давление? Не лучше ли использовать более тонкую политику?
Ленин мог напомнить, что ради присоединения Азербайджана Россия договорилась с турками Кемаль-паши (Ататюрка), пообещав ему деньги и оружие, а грузинам обещали бакинскую нефть. Из восьми обещанных миллионов рублей золотом Москва выплатила туркам три.
Поэтому, убеждая Сталина, Ленин мог сказать, что не надо спешить, пусть плод созреет.
Поэтому столкновение принципов, обычное в партийной практике, не должно было нести отрицательного заряда. Однако такой заряд появился.
Болезнь сделала Ленина раздражительным и подозрительным. Без Совнаркома он терял свою офомную власть, сохраняя только моральный авторитет. Для человека, который относился к власти, как к необходимому инструменту для достижения своих гигантских целей, утрата была равносильна падению с высоты. Волевой, бескорыстный, беспощадный к своим врагам, Ленин вдруг оказался в унизительном положении.
Но почему он в январе не возражал против «автономизации» и сильного центра, а в сентябре переменил точку зрения?
Логика событий, включавшая кардинальный поворот НЭПа, потрясение в партии, открытое сопротивление «автономизации» в Киеве и Тифлисе, заставила Ленина отступить. Он понимал, что дело не столько в политической формуле, сколько в управленческой реальности. Военная сила и партийная власть были в руках Политбюро, и поэтому он не боялся изменить формулировку с «автономизации» на «равноправность», считая, что ничего не меняет по сути.
Об этом свидетельствует и вскоре последовавшее изменение состава ЦК КП Грузии, которое провели Орджоникидзе и Сталин и против которого Ленин не возразил.
Тридцатого ноября 1922 года Сталин поставил точку в споре о Союзе. На заседании Политбюро он сделал от имени комиссии ЦК доклад «О Союзе республик». Политбюро приняло Конституцию СССР и ввело в компетенцию СССР «утверждение единого бюджета СССР». В результате центральная союзная власть приобретала силу. (Здесь надо вспомнить, что распад СССР как единого государства начался, когда Верховный Совет РСФСР в 1991 году принял решение об организации чисто российской системы сбора налогов.)
Кажется, споры утихли.
Шестнадцатого декабря у Ленина случается второй удар. Обсудив состояние его здоровья, 18 декабря пленум ЦК принял решение: возложить на Сталина персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича как в личных сношениях с работниками, так и в переписке. Это решение было рекомендовано врачами, и в его выполнении генеральный секретарь в глазах членов Политбюро был фигурой технической, способной защитить здоровье Ильича.
У Ленина снова отнялись рука и нога, он не мог писать. Его хотели увезти в Горки, но он уперся и утверждал, что это невозможно: на санях слишком для него утомительно, а на автомобиле невозможно проехать из-за снежных заносов. Он не сдавался.
Двадцать первого декабря Ленин стал диктовать стенографистке письмо к съезду.
Двадцать четвертого декабря Сталин, Каменев и Бухарин посоветовались с врачами и разрешили ему диктовать по 5–10 минут в день, но не вести никакой переписки; запрещалось также принимать посетителей и вести всякие разговоры о политике.
Заметим, что среди шести секретарей Ленина была и Надежда Аллилуева, жена Сталина.
Как вспоминает его основной секретарь Л. А. Фотиева, 22 декабря он снова заговорил о яде и послал ее к Сталину. Сталин отказал, сославшись на благоприятный медицинский прогноз. Ленин был сильно раздражен ответом Сталина, поняв, что тот не хочет помочь ему.
Голод. Изъятие церковных ценностей. «Цербер Ильича». Избрание генеральным секретарем партии. Первый инсульт Ленина | Сталин | Два центра власти — Ленин и Сталин. Конфликт «семьи» и генерального секретаря. «Письма к съезду» против Сталина. Троцкий — кандидат на роль преемника
გენუის კონფერენციისთვის მზადებისას ეროვნულმა საბჭოთა რესპუბლიკებმა რუსეთის ფედერაციის მთავრობას გადასცეს მათი წარმომადგენლობის უფლება. შემდეგ ეს პროცესი განვითარდა.
რუსეთის კომპარტიის //ბოლშევიკთა// 6 ოქტომბრის პლენუმმა შექმნა კომისია რუსეთის ფედერაციის, უკრაინის საბჭოთა სოციალისტური რესპუბლიკის, ბელორუსიის საბჭოთა სოციალისტური რესპუბლიკის და ამიერკავკასიის ფედრაციის //აზერბაიჯანი, სომხეთი, საქართველო// საბჭოთა სოციალისტური რესპუბლიკების კავშირად გაერთიანების თაობაზე კანონპროექტის შესაქმნელად.
ახალი სახელმწიფოს შემქმნელ კომისიას სათავეში ჩაუდგა სტალინი.
სწორედ აქ დაიწყო ბრძოლა რომელშიც ჩაება ყველა, ლენინის ჩათვლით.
ჯერ კიდევ საკავშირო კომისიის შექმნამდე სტალინმა ცენტრალურ კომიტეტში გაატარა გადაწყვეტილება ეროვნული რესპუბლიკების რუსეთის ფედერაციის ავტონომიურ რესპუბლიკებად გამოცხადების შესახებ.
ეს პროექტი მოიწონეს კიევში, მინსკში, ბაქოში, ერევანში, ტფილისში კი არ მიიღეს. საქართველოს კომპარტიის ცენტრალურმა კომიტეტმა მთლიანად არ უარყო სტალინის პროექტი, ის ნაადრევად ჩათვალა და წავიდა მის წინააღმდეგ მიუხედავად იმისა რომ პროექტის მიღებას ითხოვდნენ ტფილისში საგანგებოდ ჩასული ორჯონიკიძე და კიროვი.
22 სექტემბერს ცენტრალური კომიტეტის მდივანმა ჩაატარა კომისიის სხდომა "ავტონომიზაციის" გეგმის შესახებ და შემდეგ მასალები გაუგზავნა გამოჯანმრთელების გზაზე დამდგარ ლენინს.
მასალებიდან ჩანს რომ საქართველოს წარმომადგენელმა პ.გ.მდივანმა თავი შეიკავა. თუმცა ყველა ეროვნული ელიტისთვის მნიშვნელოვან ამ პროცესში პრობლემათა მასა გააჩინა ახალმა ფაქტორმა //ნეპმა//. განსაკუთრებული გართულებები გაჩნდა საქართველოში და უკრაინაში.
საქართველოს კომპარტიამ 1922 წლის შუა ხანებში ოსმალეთის ბანკს მისცა ტფილისში განყოფილების გახსნის ნება. რუსეთის ფედრაციის ბანკმა ეს გააპროტესტა რუსეთის კომპარტიის // ბოლშევიკებისა// ცენტრალურ კომიტეტში და ამ ცენტრალურმა კომიტეტმა გახსნა აკრძალა ვინაიდან თურქეთის ბანკისთვის ხელის შეწყობა განამტკიცებდა ამიერკავკასიაში თურქული ლირას პოზიციებს. მით უმეტეს რომ თურქეთის ბანკის უკან იდგნენ დასავლელი ბანკირები და თურქული ლირა უამისოდაც აძევებდა საბჭოთა და ქართულ ფულს რაც ასუსტებდა საბჭოთა პოზიციებს.
ამის გამო ქართულ ცენტრალურ კომიტეტში დაიწყო პროტესტების ტალღა.
საბჭოთა რესპუბლიკების ურთიერთობათა იურიდიული დაუმუშავებლობა კომპენსირებული იყო რუსეთის კომპარტიის გამაერთიანებელი ძალისხმევით, მაგრამ ეს არ იძლეოდა გარანტიას მომავალ გამწვავებათა წინააღმდეგ.
უკრაინაში და საქართველოში წამოაყენეს წინადადება შექმნილიყო რესპუბლიკათა კავშირი მართვის ერთიანი ზესახელმწიფოებრივი ცენტრის შეუქმნელად.
გაჩენილი საკითხების შესათანხმებლად ორგბიურომ 11 აგვისტოს შექმნა კომისია კუიბიშევის თავმჯდომარეობით. მისი წევრები იყვნენ სტალინი, რაკოვსკი, ორჯონიკიძე, სოკოლნიკოვი და რესპუბლიკების წარმომადგენლები.
სწორედ მაშინ დაწერა სტალინმა "მონახაზი თეზისებისა რესპუბლიკათა გაერთიანების შესახებ" რომელშიც ლაპარაკი იყო ფედერაციის შექმნის აუცილებლობაზე.
სტალინის წინადადებები ეყრდნობოდა იდეას რომლის თანახმადაც ოქტომბრის შემდეგ დამოუკიდებელ ეროვნულ რესპუბლიკათა შექმნა იყო რევოლუციის ლოღიკური გაგრძელება, მაგრამ მათი შემდგომი დაშორება ერთმანეთისგან გამოიწვევს "რესურსთა უკანასკნელი ნაშთების დაკარგვას", ინტერვენციას და "კოლონიზატორულ მცდელობებს".
სტალინის დასკვნა : "რესპუბლიკათა დაახლოების პროცესი უნდა დასრულდეს ერთი ფედერაციის შექმნით,სამხედრო და სამეურნეო საქმის და საგარეო საქმეთა ერთ მთლიანობად შერწყმით. რესპუბლიკებს უნდა დარჩეთ ავტონომია შინაგან საკითხებში. 1922 წლის აგვისტო":
ლენინმა მოიწონა ეს "მონახაზი". შემდეგ სტალინი ფიქრობს რესპუბლიკების გადაქცევას რუსეთის ფედერაციის ავტონომიებად. ამას უნდა შეექმნა უფრო მტკიცე კონსტრუქცია ეფექტური მმართველობით.
ლენინისადმი მიწერილ წერილში სტალინი წერდა: " ორიდან ერთი - ან ნამდვილი დამოუკიდებლობები და მაშინ ცენტრის ჩაურევლობა, თავისი საგარეო საქმეთა კომისარიატი, თავისი საგარეო ვაჭრობა, თავისი საკონცესიო კომიტეტი, თავისი რკინიგზები, თანაც საერთო საკითხები წყდება თანასწორთა მოლაპარაკებებით, შეთანხმებით...ან საბჭოთა რესპუბლიკების ნამდვილი გაერთიანება ერთ სამეურნეო მთლიანობად სახალხო კომისართა საბჭოს და რუსეთის ხელისუფლების ძალაუფლების ფორმალური გავრცელება დამოუკიდებელი რესპუბლიკების სახალხო კომისართა საბჭოებზე, ეკონომიკურ საბჭოებზე და აღმასრულებელ კომიტეტებზე, ე.ი,ყალბი დამოუკიდებლობის შეცვლა რესპუბლიკათა რეალური შინაგანი ავტონომიით ენის, კულტურის, იუსტიციის, შინაგან საქმეთა, მიწათმოქმედების სფეროებში".
ლენინი მოულოდნელად გამოვიდა სტალინის ჩანაფიქრის წინააღმდეგ. 26 სექტემბერს მან მიიწვია სტალინი გორკიში სადაც მათ დიდხანს ისაუბრეს. იმავე დღეს მან წერილი გაუგზავნა კამენევს: «ხვალე ვნახავ მდივანს //ქართველი კომუნისტი.ეჭვი ეპარებოდათ რომ ის დამოუკიდებლობის მომხრე იყო//. ჩემის აზრით ესაა არქიმთავარი საკითხი. სტალინი ჩვეულებრივ ჩქარობს ხოლმე. თქვენ ოდესღაც გინდოდათ ამისთვის ხელის მოკიდება და ერთხანს დაკავებულიც იყავით ამით და ზინოვიევთან ერთად კარგად დაფიქრდით.
ერთი სტალინმა უკვე დათმო. ის დათანხმდა იმაზე რომ პირველ პარაგრაფში უნდა ჩაიწეროს "რუსეთის ფედერაციასთან ერთად შესვლა ევროპის და აზიის საბჭოთა რესპუბლიკების კავშირში" და არა "რუსეთის ფედერაციაში შესვლა".....თქვენი ლენინი".
---------------------------------------------------
Ленин спорит со Сталиным о создании СССР. Конфликт Орджоникидзе с руководством Грузии. Второй инсульт Ленина
За эти четыре с лишним месяца происходит достаточно много событий. Одно из них — международные экономические конференции в Генуе (10 апреля — 19 мая 1922 года) и Гааге (15 июня—20 июля 1922 года), посвященные перспективам взаимоотношений Запада с Россией. От Москвы потребовали уплаты военных и довоенных долгов, возвращение иностранным владельцам национализированной у них собственности, представительства в Советах имущих классов и т. д. Россия не приняла эти условия, а наоборот, сумела заключить в Рапалло договор о сотрудничестве с германской делегацией.В период подготовки к Генуэзской конференции национальные советские республики передали правительству РСФСР право представлять их. Далее этот процесс развивался по восходящей: 6 октября пленум ЦК РКП(б) создал комиссию для разработки законопроекта об объединении РСФСР, УССР, БССР и Закавказской федерации (Азербайджан, Армения, Грузия) в Союз Советских Социалистических Республик. Сталин возглавил комиссию по организации нового государства.
Вот здесь и началась борьба, в которую были втянуты все, включая Ленина.
Еще до образования «Союзной комиссии» Сталин провел в ЦК решение о вхождении национальных республик в РСФСР как автономных. Проект одобрили в Киеве, Минске, Баку, Ереване, а в Тифлисе — не приняли. ЦК компартии Грузии проголосовал против сталинского проекта, посчитав его преждевременным, несмотря на то, что специально приехавшие в столицу Грузии Орджоникидзе и Киров убеждали принять.
Двадцать второго сентября секретарь ЦК Молотов провел заседание комиссии о плане «автономизации» и затем направил материалы на ознакомление выздоравливающему Ленину. Из них было видно, что представитель Грузии П. Г. Мдивани воздержался.
Впрочем, в таком сложном политическом процессе, затрагивавшем интересы всех национальных элит, новый фактор (НЭП) вызвал массу проблем. Наибольшие осложнения возникли в Грузии и на Украине.
В середине 1922 года ЦК КП Грузии разрешил Оттоманскому банку открыть отделение в Тифлисе, но Госбанк РСФСР внес в ЦК РКП(б) возражение, и ЦК запретил открытие, так как содействие турецкому банку, за которым стояли западные банкиры, неизбежно бы привело к укреплению в Закавказье турецкой лиры, которая и без того вытесняла советские и грузинские деньги, и к ослаблению советских позиций. В ответ в грузинском ЦК поднялась волна протестов.
Юридическая непроработанность государственных отношений между советскими республиками компенсировалась объединительными усилиями ЦК РКП(б), что, однако, не давало гарантий от дальнейших обострений.
На Украине и в Грузии было выдвинуто предложение о союзе республик без создания единого надгосударственного центра управления.
Для согласования возникших вопросов 11 августа Оргбюро создало комиссию в составе Сталина, Куйбышева (председатель), Раковского, Орджоникидзе, Сокольникова и представителей республик. Именно тогда Сталин написал «набросок тезисов по вопросу объединения республик», в котором говорилось о необходимости создания федерации. Предложения Сталина опирались на идею, что образование после Октября самостоятельных национальных республик было логическим продолжением революции, однако дальнейшее их разделение приведет к утрате ими «последних остатков ресурсов», к возможной интервенции и «колонизаторским попыткам».
Вывод Сталина: «Необходимо завершить процесс все усиливающегося сближения республик объединением их в одну федерацию, слив военное и хозяйственное дело и внешние сношения (иностранные дела, внешняя торговля) в одно целое, сохраняя за республиками автономию во внутренних делах. Август 1922 г.»107.
Этот «набросок» был одобрен Лениным. Далее взгляды Сталина эволюционируют в сторону создания «автономизации» республик в составе РСФСР, что должно было создать более прочную конструкцию с более эффективным управлением.
Так, в письме Ленину с пояснениями по данному вопросу Сталин писал: «Одно из двух: либо действительная независимость и тогда — невмешательство центра, свой НКИД, свой Внешторг, свой Концессионный комитет, свои железные дороги, причем вопросы общие решаются в порядке переговоров равного с равным, по соглашению… Либо действительное объединение советских республик в одно хозяйственное целое с формальным распространением власти СНК, СТО и ВЦИК РСФСР на СНК, ЦИК и экономсоветы независимых республик, т. е. замена фиктивной независимости действительной внутренней автономией республик в смысле языка и культуры, юстиции, внудел, земледелия и прочее»108.
Неожиданно Ленин выступил против сталинского замысла. 26 сентября он пригласил Сталина в Горки, где у них произошел долгий разговор. Он в тот же день направил Каменеву письмо: «Завтра буду видеть Мдивани (груз. коммунист, подозреваемый в независимстве). По-моему, вопрос архиважный. Сталин немного имеет устремление торопиться. Надо Вам (Вы когда-то имели намерение заняться этим и даже немного занимались) подумать хорошенько; Зиновьеву тоже. Одну уступку Сталин уже согласился сделать. В § 1 сказать вместо „вступления“ в РСФСР „Формальное объединение вместе с РСФСР в Союз Сов. Республик Европы и Азии“.
Дух этой уступки, надеюсь, понятен: мы признаем себя равноправным и с Укр. ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, Союз Сов. Республик Европы и Азии…
Еще замечания в том же духе и в заключение: это мой предварительный проект. На основании бесед с Мдивани и другими товарищами буду добиваться и других изменений. Очень прошу и Вас сделать то же и ответить мне.
Ваш Ленин»109.
Сталин в тот же день рассылает членам Политбюро записку: «По параграфу 2 поправку тов. Ленина о создании наряду с ВЦИКом РСФСР ВЦИКа федерального, по-моему, не следует принять: существование двух ЦИКов в Москве, из коих один будет представлять, видимо, „нижнюю палату“, а другой — „верхнюю“, — ничего кроме трений и конфликтов не даст…
По параграфу 4, по-моему, товарищ Ленин „поторопился“, потребовав слияния наркоматов финансов, продовольствия, труда и народного хозяйства в федеральные наркоматы. Едва ли можно сомневаться в том, что эта „торопливость“ „даст пищу независимцам“ в ущерб национальному либерализму т. Ленина.
По параграфу 5-му поправка т. Ленина, по-моему, излишняя. И. Сталин»110.
Как видно из тональности обоих писем, настроение у председателя правительства и генерального секретаря боевое.
Почему это случилось?
Во-первых, Ленин был убежден в необходимости создания союзного государства как союза равных республик ради большей прочности конструкции. Сталин стремился к тому же, но за счет жесткости системы.
Во-вторых, Ленин был тяжело болен и чувствовал, как отдаляются от него рычаги власти, соратники и вообще повседневная жизненная материя, которую во всей полноте ощущают только уходящие люди.
В-третьих, он не мог не увидеть, что соотношение сил в правящей верхушке ведет не к равновесию, а к расколу, и что он, Ленин, всегда умевший управлять энергией и честолюбием соратников, не боявшийся расколов, если они укрепляли его позиции, теперь теряет возможность контролировать процесс власти.
А что творилось в душе Ленина?
Двадцать седьмого сентября заседает Политбюро. Каменев запиской сообщает Сталину: «Ильич собрался на войну в защиту независимости. Предлагает мне повидаться с грузинами. Отказывается даже от вчерашних поправок…»
Сталин пишет в ответ: «Нужна, по-моему, твердость против Ильича. Если пара грузинских меньшевиков воздействует на грузинских коммунистов, а последние на Ильича, то спрашивается, при чем тут „независимость“?»
На следующий день заседание Политбюро продолжается. Каменев советует Сталину уступить: «Думаю, раз Вл. Ильич настаивает, хуже будет сопротивляться». Сталин отвечает: «Не знаю. Пусть делает по своему усмотрению». (То есть чувствуется, что Сталин не собирается уступать.)111
Восемнадцатого октября Ленин вышел на работу.
Двадцать второго октября Сталин пишет Орджоникидзе: «Мы намерены покончить со склокой в Грузии и основательно наказать Грузинский ЦК. Сообщи, кого мы должны еще перебросить из Грузии, кроме отозванных четырех. По моему мнению, надо взять решительную линию, изгнав из ЦК все и всяческие пережитки национализма. Получил ли телеграмму Ленина, он взбешен и крайне недоволен грузинскими националистами»112.
Ленин не вполне понимает, что происходит, и поручает ЦК направить в Грузию комиссию. Сталин ставит во главе комиссии Дзержинского.
Тогда Ленин, зная о сходстве позиции Дзержинского в вопросе автономизации со сталинской, просит своего заместителя по Совнаркому А. И. Рыкова тоже поехать в Тифлис и составить свое мнение о ситуации.
В конце ноября в Тифлисе в присутствии Рыкова и Дзержинского в квартире Орджоникидзе один из местных коммунистов А. Кобахидзе обвинил Орджоникидзе в получении взятки — «белого коня». Поскольку никакой взятки не было, а этот конь числился на довольствии в военной конюшне, то Орджоникидзе вспылил и ответил Кобахидзе пощечиной. Так политический спор перерос в «избиение московским чиновником местного национального кадра».
Именно так это воспринял Ленин, которому о случившемся сообщил Дзержинский. Соответственно, Ленин возмутился.
Двенадцатого декабря Дзержинский представил ему объективный доклад о командировке. Председатель ГПУ (бывшего ВЧК) одобрил действия Орджоникидзе и вообще не упомянул о пощечине, посчитав этот факт не относящимся к делу.
Ленин не согласился с докладом и распорядился, чтобы Дзержинский снова ехал в Грузию и разобрался в том, что произошло между Орджоникидзе и Кобахидзе. В этом мелком эпизоде больной Ленин увидел опасность раскола еще не сложившегося союза республик: унижение представителем «имперской нации» представителя «угнетаемой нации».
Чаще всего этот эпизод рассматривают как проявление вызревающей неприязни Ленина к Сталину и его людям. Даже сегодня, после распада Советского Союза, многие обвиняют Ленина в том, что тот своими требованиями о равенстве республик и их праве на свободный выход подложил под единое государство мину замедленного действия. На самом деле в концепции Ленина была идея постепенности и равной ответственности, что избавляло бы местных товарищей от ощущения второстепенности.
Сталин же не считал право на выход укрепляющим фактором. По-видимому, в этом суть противостояния.
Можно представить, какие аргументы приводил Сталин. Во-первых, Грузия при меньшевиках занимала по отношению к России крайне враждебную позицию и даже пыталась захватить территорию Сочи. Во-вторых, она инициировала антисоветские восстания в Чечне и Дагестане. В-третьих, в Грузии был единственный нефтеналивной порт для вывоза за границу бакинской нефти.
При этом именно Ленин санкционировал ввод в Грузию в феврале 1921 года советских войск.
С этими аргументами нельзя было спорить. Да, Грузия была крайне важна. Но надо ли применять в советской Грузии грубое давление? Не лучше ли использовать более тонкую политику?
Ленин мог напомнить, что ради присоединения Азербайджана Россия договорилась с турками Кемаль-паши (Ататюрка), пообещав ему деньги и оружие, а грузинам обещали бакинскую нефть. Из восьми обещанных миллионов рублей золотом Москва выплатила туркам три.
Поэтому, убеждая Сталина, Ленин мог сказать, что не надо спешить, пусть плод созреет.
Поэтому столкновение принципов, обычное в партийной практике, не должно было нести отрицательного заряда. Однако такой заряд появился.
Болезнь сделала Ленина раздражительным и подозрительным. Без Совнаркома он терял свою офомную власть, сохраняя только моральный авторитет. Для человека, который относился к власти, как к необходимому инструменту для достижения своих гигантских целей, утрата была равносильна падению с высоты. Волевой, бескорыстный, беспощадный к своим врагам, Ленин вдруг оказался в унизительном положении.
Но почему он в январе не возражал против «автономизации» и сильного центра, а в сентябре переменил точку зрения?
Логика событий, включавшая кардинальный поворот НЭПа, потрясение в партии, открытое сопротивление «автономизации» в Киеве и Тифлисе, заставила Ленина отступить. Он понимал, что дело не столько в политической формуле, сколько в управленческой реальности. Военная сила и партийная власть были в руках Политбюро, и поэтому он не боялся изменить формулировку с «автономизации» на «равноправность», считая, что ничего не меняет по сути.
Об этом свидетельствует и вскоре последовавшее изменение состава ЦК КП Грузии, которое провели Орджоникидзе и Сталин и против которого Ленин не возразил.
Тридцатого ноября 1922 года Сталин поставил точку в споре о Союзе. На заседании Политбюро он сделал от имени комиссии ЦК доклад «О Союзе республик». Политбюро приняло Конституцию СССР и ввело в компетенцию СССР «утверждение единого бюджета СССР». В результате центральная союзная власть приобретала силу. (Здесь надо вспомнить, что распад СССР как единого государства начался, когда Верховный Совет РСФСР в 1991 году принял решение об организации чисто российской системы сбора налогов.)
Кажется, споры утихли.
Шестнадцатого декабря у Ленина случается второй удар. Обсудив состояние его здоровья, 18 декабря пленум ЦК принял решение: возложить на Сталина персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича как в личных сношениях с работниками, так и в переписке. Это решение было рекомендовано врачами, и в его выполнении генеральный секретарь в глазах членов Политбюро был фигурой технической, способной защитить здоровье Ильича.
У Ленина снова отнялись рука и нога, он не мог писать. Его хотели увезти в Горки, но он уперся и утверждал, что это невозможно: на санях слишком для него утомительно, а на автомобиле невозможно проехать из-за снежных заносов. Он не сдавался.
Двадцать первого декабря Ленин стал диктовать стенографистке письмо к съезду.
Двадцать четвертого декабря Сталин, Каменев и Бухарин посоветовались с врачами и разрешили ему диктовать по 5–10 минут в день, но не вести никакой переписки; запрещалось также принимать посетителей и вести всякие разговоры о политике.
Заметим, что среди шести секретарей Ленина была и Надежда Аллилуева, жена Сталина.
Как вспоминает его основной секретарь Л. А. Фотиева, 22 декабря он снова заговорил о яде и послал ее к Сталину. Сталин отказал, сославшись на благоприятный медицинский прогноз. Ленин был сильно раздражен ответом Сталина, поняв, что тот не хочет помочь ему.
Голод. Изъятие церковных ценностей. «Цербер Ильича». Избрание генеральным секретарем партии. Первый инсульт Ленина | Сталин | Два центра власти — Ленин и Сталин. Конфликт «семьи» и генерального секретаря. «Письма к съезду» против Сталина. Троцкий — кандидат на роль преемника
No comments:
Post a Comment