10.06.2012

ევროპული დისკუსიებიდან - არაადამიანობის ორგიაზე და პიკასოს გაკლოუნებაზე:

"აინშტაინის გენიამ მიგვიყვანა ხიროსიმამდე " //პიკასო, 18811973)//.
"ნამდვილი მხატვრები იყვნენ ჯოტო და რემბრანდტი, მე კი ვარ მხოლოდ მასხარა რომელმაც გაიგო თავისი დრო". ასე უპასუხა თანამედროვე ხელოვნების უდიდესმა წარმომადგენელმა პიკასომ კითხვას "ვინ არის ვინ ?"


პიკასო არაადამიანობის ორგიად ქცეული საუკუნის შვილი.
ეხლახანს გამოვიდა  ნაიელ ფერგიუსონის წიგნი მსოფლიოს ომი ("The War of the World",Niall Ferguson).
           
ფერგიუსონი აღწერს სიძულვილით პერიოდულად დაგლეჯილი დასავლეთის ისტორიას. ის აღიარებს რომ იოლია დასავლეთის და აღმოსავლეთის სამხედრო შეჯახების წარმოდგენა, მაგრამ ინარჩუნებს ფრთხილ ოპტიმიზმს და ფიქრობს რომ 21-ე საუკუნის ეროვნული სახელმწიფოები მოახერხებენ სრულმასშტაბიანი ომის თავიდან აცილებას.
         
მისი აზრით ამერიკის შეერთებული შტატების ულაპარაკო უპირატესობა 1990-ან წლებში კარგი იყო იმიტომ რომ მან შესაძლებელი გახადა მსოფლიოს სხვა  ნაწილებში ძალადობის შეკავება. სამხედრო კონფლიქტების დაძაბულობა დღეს ყველაზე დაბლაა 1950-ანი წლების დასასრულის შემდეგ.           

ფერგიუსონს თითქოს სჯერა იმისა რომ ძლიერ ქვეყნებს //აშშ-ს და, მომავალში ალბათ ჩინეთს// შეუძლიათ ნაკლებად სტაბილურების ვნებების გაკონტროლება.

ფერგიუსონი არ აცხადებს პრეტენზიას მთელი საუკუნის ისტორიის დაწერაზე. ის ძირითად აქცენტს აკეთებს 1904-1953 წლებზე // 1904 წელს იაპონია გახდა პირველი აზიური სახელმწიფო რომელმაც შესძლო ევროპული სახელმწიფოს დამარცხება და 1953 წელს დამთავრდა ომი კორეაში//.
           
ფერგიუსონი ყველაზე დამაჯერებელია საშინელ 1914-1918 წლებზე ლაპარაკისას.
მისი თქმით უნდა გვახსოვდეს რომ 1914 წლამდე ვითარება შედარებით მშვიდობიანი იყო. სულ მცირე ევროპაში გასულ საუკუნეში მოხდა სულ 21 დიდი ომი. ამ კონტექსტში გასაგებია ის თუ რატომ ვერ დაინახა ბრიტანული ელიტის მრავალმა წარმომადგენელმა პირველი მსოფლიო ომის მოახლოება. ისინი უსაფუძვლოდ დარწმუნებულები იყვნენ ბრიტანეთის იმპერიულ ძლიერებაში. მათ ეგონათ რომ უდიდეს იმპერიას ჰქონდა გლობალური კრიზისის თავიდან აცილების ძალა.
       
ისინი ცდებოდნენ. ომების თავიდან არიდების ნაცვლად იმპერიები კვებავდნენ მათ. სასაკლაოთა მოსაწყობად იმპერიებს სჭირდებოდათ კოლონიების მიერ მიწოდებული რეკრუტები, გაწვეულები და იძულებითი შრომა. ბოლოს და ბოლოს გერმანელ ჯარისკაცთა საბრძოლო სულისკვეთება მკვეთრად დაეცა. ისინი მასიურად ბარდებოდნენ ტყვედ და ომი ჩიხში შევიდა.
       
ამასობაში კი მოისპო მთელი თაობა.
                 
პირველი მსოფლიო ომის ჩრდილი ეცემა მთელ მეოცე საუკუნეს, მაგრამ ფერგიუსონის თქმით კიდევ უფრო გადამწყვეტი იყო მომდევნო ომი.
          
მეორე მსოფლიო ომმა არნახულ ზღვრამდე მიიყვანა ტოტალური ომის ცნება.
              
მისი ძირითადი მსხვერპლები იყვნენ მშვიდობიანი მცხოვრებლები. 1914-1918 წლების კონფლიქტში სამოქალაქო პირებზე მოდიოდა დანაკარგის 5 პროცენტი. 1939-45 წლების კონფლიქტში მათი წილი უდრიდა 66 პროცენტს.
               
ჯარისკაცებზე გაცილებით უფრო მეტი მშვიდობიანი ადამიანი დაიღუპა ბელგიაში, უნგრეთში, საბერძნეთში, ჩინეთში, ნიდერლანდებში, ნორვეგიაში,
პოლონეთში, საბჭოთა კავშირში, საფრანგეთში და იუგოსლავიაში.
             
დაუნდობლად ჟლეტდნენ უდანაშაულოებს.
 
ორმა მსოფლიო ომმა კაცობრიობა ღორღის დონეზე დასცა ჰოლოკოსტმა ამ ღორღსაც წაართვა აზრი. შემდეგ გაჩნდა ბირთვული მოსპობის საშიშროება.
         
კაცობრიობამ თავისთვის შეიქმნა ტანჯვის ისეთი სამყარო რომლის ფონზეც გაუფასურდა მთელი წარსული. როგორ გახდა ეს შესაძლებელი?
              
ფერგიუსონის პასუხი მისი წიგნის ქვესათაურშია. მეოცე საუკუნე იყო "სიძულვილის საუკუნე".
            
მთელ მსოფლიოში ადამიანები გააფთრებით ესხმოდნენ თავს მეზობლებს.  ადამიანობის დაკარგვა იქცა ჩვეულებრივ მოვლენად:
           
ადამიანებს საშინელი სისწრაფით აცხადებდნენ უცხო არსებებად. 1912-1913 წლების სომეხთა გენოციდის დროს თურქებმა სომხები გამოაცხადეს "ძაღლების საკვებად".  1938 წელს ნანკინში შესული იაპონელი ჯარისკაცები ადამიანებად არ თვლიდნენ მათ მიერ გაუპატიურებულ 20 000 ჩინელ ქალს. ერთი ჯარისკაცი ყვებოდა რომ მათ არ სცხვენოდათ. არავითარი დანაშაული.
         
შეთანხმდნენ რომ მტერი არაა ადამიანი და ჩათვალეს რომ ყველაფერი დაშვებულია. 
            
ფერგიუსონი ღრმად იკვლევს ამ არაადამიანობის ორგიას. ისტორიაზე საუბრისას ეს სარწმუნო აღწერაა, თუმცა ცოტა ახალს გვეუბნება. 
           
ის დიდ ანალიტიკურ წონას ანიჭებს სიძულვილის ცნებას და ეყრდნობა აზრს რომლის თანახმადაც სიძულვილი არის კაცობრიობის  ერთ-ერთი თანდაყოლილი ინსტინქტი.  
           
მისი თქმით ცივილიზებული საზოგადოება თრგუნავს მისწრაფებას ძალადობისკენ და მკვლელობისკენ, მაგრამ ამოფრქვევის შემთხვევაში ინსტინქტი აოხრებს ყველაფერს. 
               
მნიშვნელოვანი ფაქტორი აქ არის ეკონომიკური არასტაბილურობა.
             
ფერგიუსონის აზრით  მტრების წინააღმდეგ მიმართულ სექსუალურ ძალადობას შთააგონებს ეროტიული, თუმცა სადისტური ფანტაზიები, ისევე როგორც "ელიმინაციური რასიზმი". სისხლის წყურვილი განუყოფელია გაუპატიურებისგან.

"აინშტაინის გენიამ მიგვიყვანა ხიროსიმამდე" //პიკასო,18811973) //.
   
"ნამდვილი მხატვრები იყვნენ ჯოტო და რემბრანდტი, მე კი ვარ მხოლოდ მასხარა რომელმაც გაიგო თავისი დრო".   ასე უპასუხა თანამედროვე ხელოვნების უდიდესმა წარმომადგენელმა პიკასომ კითხვას "ვინ არის ვინ ?"
   
რატო თვლიდა თავს პიკასო კლოუნად?
           
საერთოდ პიკასო ჭკვიანი და კეთილგონიერი კაცი იყო.
         
საფიქრებელი არის რომ ეს სიტყვები არის "თანამედროვე ხელოვნების" წარმომადგენელთა ფხიზელი და ობიექტური შეფასება.
             
საქმე იმაშია რომ სამყარო პრაგმატულია. მასში ყველაფერს აქვს თავისი საგნობრივი დანიშნულება. ხელოვნებაც ასრულებს ძალიან პრაგმატულ როლს.
             

ასე მაგალითად სახვითი ხელოვნება ადამიანებს აძლევს მშვენიერების და ჰარმონიის კრიტერიუმებს რათა ხმაურიან წუთისოფელში მოხვედრილ ადამიანებს ჰქონდეთ ესთეტიკური ორიენტირები რაც მათ მისცემს რაც შეიძლება უფრო სრულყოფილი ნაწარმოებების შექმნის საშუალებას.
               
ძველი მხატვრები სრულყოფილების კრიტერიუმებს ეძებდნენ არა საკუთარ თავში არამედ გარემომცველ სამყაროში, რომელიც არის დიდი შემოქმედის, ევოლუციის //ვისთვის ღმერთის//, ქმნილება.
       
ქცევისა და საქმიანობის სრულყოფილი მოდელების გადმოცემისას მხატვრული ლიტერატურა ადამიანებს ეხმარება საზოგადოებრივი ურთიერთობების კომფორტულობის და ეფექტურობის ამაღლებაში.

ის ადამიანს ეხმარება ზრდის პროცესში სრულყოფილი ეთიკის ათვისებაში.
           
ამასთან ძველი მწერლები სრულყოფილ ეთიკას ეძებდნენ არა საკუთარ თავში არამედ კაცობრიობის მრავალსაუკუნოვანი არსებობის პრაქტიკაში და მოაზროვნეთა მიღწევებში. 
         
მაგრამ ადამიანთა უმეტესობას არ აინტერესებს მშრალი მსჯელობები ესთეტიკაზე და ეთიკაზე. ცოტას თუ შეუძლია თავისი ეთიკის განვითარება იგივე ბერძენი ფილოსოფოსების კითხვით ან ნოტაციების მოსმენით.
             
ამასთან ადამიანებს სურთ სასიამოვნო გართობები. ამიტომ ხელოვნების ნაწარმოები არის "ბუტერბროდი" - მასში სასარგებლო "პურთან" ერთად არის გამრთობი "კარაქი".
                 
ამის შედეგად ხელოვნების ნაწარმოების გამრთობი ნაწილი უზრუნველყოფს  სრულყოფილი ეთიკური და ესთეტიკურიწარმოდგენების ჩამოყალიბებას და გამოყენებას.
 
ასე რომ ხელოვნება თამაშ-თამაშ და გართობით ხელს უწყობს ადამიანის განვითარებას.
           
ყველაფერი შესანიშნავად იყო მეოცე საუკუნის დასაწყისამდე, მანამდე სანამ ხელოვნების სფეროში შეღწევას თანმიმდევრულად დაიწყებდა ბიზნესი.
           
კომერციულ წარმატებას უზრუნველყოფდა ხელოვნების გამრთობი წილი და ამ წილის მნიშვნელობა ამიტომ დაჩქარებულად იზრდებოდა.
         
მაგრამ ყველაფერი ზომაზეა კარგი. მხატვარმა უნდა დაიცვას წონასწორობა "პურსა" და "კარაქს" შორის. ხელოვნების კომერციალიზაცია იწვევს წონასწორობის დარღვევას "კარაქის" სასარგებლოდ.
             
მხოლოდ გამრთობი ნაწარმოების შემქმნელი მხატვარი უკვე ბიზნესმენია და არა მხატვარი. მისი ნაწარმოებები მხოლოდ გართობის საშუალებებია და არა ხელოვნების ნაწარმოებები.       

მხატვარი არსებითად ხდება ინტელექტუალური მუტანტი. ის კულტურის სფეროში მოქმედებს როგორც ეკონომიკური სფეროს და არა როგორც კულტურის სფეროს აგენტი და ამიტომ ის სულ მცირე ანაგვიანებს და უარეს შემთხვევაში ხრწნის კულტურის სფეროს.
             
ბიზნესის მიერ ხელოვნების სფეროს დაპყრობის კვალდაკვალ ხელოვნების ნაწარმოებთა ბაზარზე უპირატესობა მიიღეს ნიჭიერად გამრთობმა ადამიანებმა.
                   
თანაც ბიზნესისთვის სულ ერთია თუ რითი ართობს ნაწარმოები-გონებამახვილობით, ორიგინალობით თუ ეპატაჟით. მთავარია მეტი გართობა.
     
ასე დაიწყო თანამედროვე ასე ვთქვათ ხელოვნების, საზოგადოების უფრო ეპატაჟით ვიდრე ხელოვნებით გამრთობი ფენომენის განვითარების პროცესი.
           
ამან ასე ვთქვათ თანამედროვე ხელოვნება გადააქცია კულტურის კარიკატურად.
         
ის გავს ხელოვნებას, მაგრამ აღარ ასრულებს ხელოვნების დანიშნულებას, არ უწყობს ხელს ადამიანის განვითარებას.
           
არსებითად სწორედ ეს თქვა პიკასომ.


inoСМИ.Ru
ргия бесчеловечности
("New Statesman", Великобритания)

Почему XX век был так отмечен кровопролитием, геноцидом и войнами? Будет ли ближайшее столетие другим? Джоанна Бурк о нашей способности к ненависти

23/06/2006Прочитать позже
The War of the World: history's age of hatred
Niall Ferguson Allen Lane, the Penguin Press, 746pp, £25 ISBN 0713997087
____________________________________________________________
Вечером в воскресенье 30 октября 1938 г. шесть миллионов американцев, сидевших у своих радиоприемников, услышали жуткую новость: человечество на грани уничтожения. Как сообщало CBS, авангард вражеской армии высадился в полях Нью-Джерси и быстро продвигается по континенту. Более миллиона американцев впали в панику. Они звонили друзьям и родственникам, чтобы сообщить о надвигающемся бедствии. Хлеб, одеяла и грудные дети загружались в машины, которые затем мчали на запад. Другие слушатели от шока не могли сдвинуться с места. Женщины и мужчины падали в обморок; дети кричали, собаки выли. Как вскоре после этого признался один студент: 'Я понятия не имел, от чего я бегу, и это пугало меня еще больше'. На Америку напали не немцы и не японцы. Орды захватчиков прибыли с Марса.
Разумеется, это был розыгрыш, и миллионы напуганных слушателей разозлились, почувствовав себя одураченными. Они обвинили CBS в причинении им 'тяжелого телесного и душевного вреда' и потребовали компенсации за свои переживания. Автор постановки Орсон Уэллс (Orson Welles), молодой радиодиктор и актер, был вынужден униженно извиняться.
Свою радиопостановку Уэллс создал на основе романа Г. Уэллса 'Война миров' 1898 г. Он просто осовременил повествование, перенеся действие в 1930-е годы. Неудивительно, что слушателям это показалось убедительным. В то неспокойное десятилетие многие американцы верили, что пришельцы могут уничтожить известный им мир. Разве не велись разговоры о приближении мировой войны? Стремительно росла безработица. Всего несколько месяцев назад президент Рузвельт предупреждал: 'Ничего не нужно так бояться, как самого страха'. Радиопьеса Уэллса по 'Войне миров' била прямиком по шву политического алармизма, прошедшему сквозь всю американскую культуру 1930-х гг.
В своей новой книге The War of the World, Найэлл Фергюсон (Niall Ferguson) также пытается исследовать это всепроницающее чувство тревоги. Почему XX век был отмечен беспрецедентными по своей жестокости войнами и геноцидом, можно ли было избежать этой бойни? Сегодня, похоже, идет распространение оружия массового поражения. Вера в то, что политики способны к сдержанности, идет на убыль. Исчезает вера в человеческий разум. Что может предотвратить всеобщую войну в XXI веке?
Фергюсон излагает историю Запада, периодически разрываемого шквалами ненависти. По мере упадка Запада возвышался Восток, движимый энергией экономического роста. Признавая, что нетрудно представить себе будущее, в котором Запад и Восток вступят в военное столкновение, Фергюсон сохраняет осторожный оптимизм относительно шансов национальных государств XXI века на избежание полномасштабной войны. По его мнению, безоговорочное превосходство США в 1990-е годы было благой силой. Неоспоримое американское господство позволило сдержать насилие в других частях мира. В результате, напряженность военных конфликтов в настоящее время находится на самом низком уровне с конца 1950-х годов. Похоже, Фергюсон верит в способность сильных стран (США и в будущем, возможно, Китая) контролировать страсти менее стабильных.
Хотя рассказ Фергюсона устрашает своей дотошностью (книгу можно с комфортом читать, лишь разложив ее на столе), он не претендует на то, чтобы быть историей всего столетия. Основной акцент делается на период между 1904 г., когда Япония стала первой азиатской державой в современной истории, разгромившей европейскую державу, и 1953 г., когда закончилась война в Корее. Фергюсон наиболее убедителен, говоря об ужасных 1914-1918 гг. Важно помнить, говорит он нам, что до 1914 г. ситуация была относительно мирной. По, крайней мере, в Европе за предыдущее столетие произошла всего 21 крупная война. В этом контексте понятна неспособность многих представителей британской элиты предугадать начало первой мировой, особенно, учитывая их (не оправдавшуюся) уверенность в имперском могуществе Британии. Они считали, что крупнейшая империя мира, несомненно, обладает достаточной силой для предотвращения глобального кризиса.
ергюсон излагает историю Запада, периодически разрываемого шквалами ненависти. По мере упадка Запада возвышался Восток, движимый энергией экономического роста. Признавая, что нетрудно представить себе будущее, в котором Запад и Восток вступят в военное столкновение, Фергюсон сохраняет осторожный оптимизм относительно шансов национальных государств XXI века на избежание полномасштабной войны. По его мнению, безоговорочное превосходство США в 1990-е годы было благой силой. Неоспоримое американское господство позволило сдержать насилие в других частях мира. В результате, напряженность военных конфликтов в настоящее время находится на самом низком уровне с конца 1950-х годов. Похоже, Фергюсон верит в способность сильных стран (США и в будущем, возможно, Китая) контролировать страсти менее стабильных.Хотя рассказ Фергюсона устрашает своей дотошностью (книгу можно с комфортом читать, лишь разложив ее на столе), он не претендует на то, чтобы быть историей всего столетия. Основной акцент делается на период между 1904 г., когда Япония стала первой азиатской державой в современной истории, разгромившей европейскую державу, и 1953 г., когда закончилась война в Корее. Фергюсон наиболее убедителен, говоря об ужасных 1914-1918 гг. Важно помнить, говорит он нам, что до 1914 г. ситуация была относительно мирной. По, крайней мере, в Европе за предыдущее столетие произошла всего 21 крупная война. В этом контексте понятна неспособность многих представителей британской элиты предугадать начало первой мировой, особенно, учитывая их (не оправдавшуюся) уверенность в имперском могуществе Британии. Они считали, что крупнейшая империя мира, несомненно, обладает достаточной силой для предотвращения глобального кризиса.
 Они ошибались. Вместо предотвращения войн империи подпитывали их. Для того, чтобы устроить резню, все основные державы нуждались в рекрутах, призывниках и принудительном труде, поставляемых далекими колониями. В конце концов, война зашла в тупик - в значительной мере, из-за резкого падения боевого духа немецких солдат, которые начали сдаваться в массовом порядке. Однако к тому времени было уничтожено целое поколение.
Хотя Великая война отбрасывает длинную тень на весь XX век, Фергюсон признает, что значение войны, последовавшей за ней, было еще более решающим. Вторая мировая война довела понятие 'тотальной войны' до невиданного предела. Мирные жители стали основными ее жертвами. В то время, как в конфликте 1914-1918 гг. на долю гражданских лиц приходилось 5 процентов потерь, в войне 1939-45 гг. их доля равнялась 66 процентам. Гораздо больше мирных жителей, чем военных погибло в Бельгии, Венгрии, Греции, Китае, Нидерландах, Норвегии, Польше, Советском Союзе, Франции и Югославии. Безжалостно убивали невинных.

Две мировые войны низвели человечество до уровня щебня; Холокост лишил смысла и этот щебень. Потом возникла угроза ядерного уничтожения. Человечество создало себе мир страдания, на фоне которого казалось ничтожным все, бывшее ранее. Как это могло случиться? Ответ Фергюсона - в подзаголовке его книги: XX век был 'веком ненависти'. По всему миру люди с яростью обрушивались на своих соседей. Обесчеловечивание стало обычным делом: людей с тревожной быстротой провозглашали 'чужими'. Во время геноцида армян 1912-13 гг. турки провозгласили армян 'кормом для собак'. Японские солдаты, вошедшие в 1938 г. в Нанкин, не считали людьми изнасилованных ими 20000 китаянок. Как объяснял один солдат: 'Нам не было стыдно. Никакой вины'. Условившись, что враг - не-человек, они считали, что играют по правилам.
Фергюсон глубоко исследует эту оргию бесчеловечности. Когда он ведет речь об истории, это достоверное описание, хотя оно и сообщает нам немного нового. Проблема в том, что он, похоже, пошел на поводу у эволюционной психологии. Он придает большой аналитический вес понятию 'ненависти', хотя, по сути, ни разу не разъясняет нам, что это такое. Вместо того, он полагается на нечеткую идею о том, что ненависть является одним из врожденных инстинктов человечества. 'В цивилизованном обществе двойное стремление к изнасилованию и убийству подавлено', - утверждает он, - но, вырываясь, оно сеет опустошение. Важным фактором здесь является экономическая нестабильность.
Особенно тревожно тезис Фергюсона звучит в контексте сексуализированного насилия. Он предполагает, что разрушительный инстинкт тесно связан с сексуальным влечением. Сексуальное насилие, направленное на врагов, вдохновляется 'эротическими, хотя и садистскими фантазиями, равно как 'элиминационистским' расизмом'. Жажда крови неотделима от изнасилования. Но это недостаточно убедительно. Простота логики и аура научной несомненности, придаваемая обращением к инстинктам, маскируют тот факт, что 'инстинкты', на самом деле, ничего не объясняют.
В лучшем случае, Фергюсон всего лишь навешивает ярлык на сложные исторические процессы. Предположить наличие тесной взаимосвязи между ненавистью и любовью - вовсе не значит разъяснить, почему иногда геноцид (ненависть) связан с изнасилованиями (которые Фергюсон причудливым образом относит к категории 'эроса'), а иногда - нет. Ни 'подавление' ненависти, ни ее 'извержение' ничего не объясняют в истории. В частности, непонятно, как 'хрупкая амбивалентность' 'отвращения и притяжения' может помочь нам понять историю насилия, 'так долго характеризовавшего отношения между белыми и афроамериканцами'.
Ставя на первый план сохранившуюся с первобытных времен связь с нашими предками-приматами, Фергюсон упрощает понимание человеческого общества и оказывается не в состоянии объяснить индивидуальную мотивацию или культурные тенденции в насилии. Это досадный пробел. Фергюсон должен оставить психологию психологам и продолжать заниматься тем, что у него получается действительно хорошо: писать историю.
Джоанна Бурк - профессор истории колледжа Беркбек Лондонского университета (Birkbeck, University of London) и автор книги "Fear: a cultural history" (Virago, 2006). В настоящее время она пишет книгу о насильниках.
______________

Читайте далее: http://www.inosmi.ru/world/20060623/228360.html#ixzz28XzHGgAJ

Почему Пикассо считал себя клоуном?
«Настоящими художниками были Джотто и Рембрандт, я же лишь клоун, который понял свое время».  Так самый великий представитель «современного искусства» ответил на вопрос «кто есть кто?». Ладно, если бы это сказал Дали, эпатировавший все и вся, включая самого себя, но Пикассо никогда в отношении своей личности ничего подобного себе вроде бы не позволял. У него вообще с головой всегда все было в порядке – она отличалась и умом, и здравомыслием.
Думается, слова Пикассо – трезвая и объективная оценка роли представителей «современного искусства». Дело в том, что мироздание прагматично – все в нем имеет свое предметное предназначение. И то же искусство играет самую что ни есть прагматичную роль. Так изобразительное искусство обеспечивает людей критериями красоты и гармонии. Чтобы занимаясь созидательной деятельностью они имели эстетические ориентиры и, используя их, создавали как можно более совершенные продукты. К слову, «досовременные» художники искали критерии совершенства не в своей голове, а в окружающем мире, который создал Великий Художник – Эволюция.
Предлагая совершенные модели поведения и деятельности, художественная литература помогает повысить комфортность и эффективность общественных отношений. И помогает человеку в процесс взросления быстро освоить совершенную этику. При этом «досовременные» писатели искали совершенную этику тоже не в своей голове, а в многовековой практике существования человечества и достижениях мыслителей.
Большинству людей неинтересны сухие рассуждения об эстетике и этике. Так что очень немногие способны развивать свою этику, читая тех же греческих философов. Или слушая нотации. Но при этом все люди стремятся к развлечениям, от которых получают удовольствия. Поэтому произведения искусства представляют собой бутерброд – содержат наряду с полезным «хлебом» развлекательное «масло». В результате развлекательная составляющая произведений искусства обеспечивает потребление полезной – формирующей полноценные этическую и эстетическую составляющие сознания общества и человека.  Так что искусство развлекает для того, чтобы развивать.
Все было прекрасно до начала ХХ века, когда бизнес начал последовательное продвижение в сферу искусства. Так как коммерческий успех обеспечивала в первую очередь развлекательная составляющая, ее доля в произведениях стала ускоренно возрастать. Но все хорошо в меру – художник должен соблюдать баланс между «хлебом» и «маслом». А коммерциализация искусства как раз и представляет собой нарушение этого баланса в пользу «масла».
В свою очередь, если художник создает произведение, которое только развлекает, он перестает быть деятелем искусства – превращается в бизнесмена. А его творения перестают быть произведениями искусства – становятся только обеспечивающим развлечение товаром. По сути, художник становится интеллектуальным мутантом – действует не как субъект культурной, а как субъект экономической сферы. Но так как он действует так в культурной сфере, он ее, как минимум, засоряет, как максимум, разлагает.
По мере оккупации бизнесом сферы культуры преимущество на рынке произведений искусства получали художники, которые талантливо развлекали. Причем бизнесу было неважно, как именно развлекает произведение – остротами, оригинальностями или эпатажем. Главное, чтобы больше развлекали. Так шел процесс формирования феномена «современного искусства» – только развлекающего публику оригинальностями и эпатажем. Причем пусть и любыми, хотя и талантливыми. Что в итоге сделало «современное искусство» симулякром культуры. Похожим на искусство, но при этом переставшим выполнять свое эволюционное предназначение – развивать человечество и помогать ускоренно развиваться человеку. О чем, в сущности, и сказал Пикассо.

No comments: