"იცოხლე და სიცოცხლის საშუალება მიეცი სხვებსაც» - ქართული ხალხური დემოკრატიის პრინციპი

ქართული გზა და კვალის ისტორიიდან - ერეკლე და ქართულ-სომხური სახელმწიფოს შექმნის პროექტი:

განუხორციელებელ შესაძლებლობათა ისტორიიდან...

მადრასელი შახამირიანის პოლიტიკურ პროგრამის თანახმად რუსეთის პროტექტორატის ქვეშ ერეკლე მეორის მეთაურობით უნდა შექმნილიყო გაერთიანებული ქართულ-სომხური სახელმწიფო.

პატარა კახს ანუ დიდ ერეკლეს ჯანმრთელი და კეთილგანწყობილი მეზობელი ერჩივნა ავადმყოფ და გაბოროტებულ მეზობელს და ამაში ის მართალი იყო.

ძველი ქართული დევიზი - «იცოხლე და სიცოცხლის საშუალება მიეცი სხვებსაც»

თითქოს ამის საპასუხოდ, როდესაც 1898 წლის იანვარში ქართველებმა გადაიხადეს პანაშვიდი ქართველი მეფე ერეკლე II-ის გარდაცვალებიდან 100 წლისთავის აღსანიშნავად ძველი მცხეთის ტაძრის კედლებმა ვერ დაიტიეს სახელგანთქმული ქართველი მეფის საფლავისათვის, თავისუფალი საქართველოსა და კავკასიის ემბლემისათვის პატივის მისაგებად მისული მთელი კავკასიის წარმომადგენლები. ერეკლეს აკლდამა საპატიო წრეში მოაქციეს ქართველებმა და განჯის, ერევანის, დაღესტნის წარმომადგენლებმა, სომხებმა, ოსების და ყაბარდოს დელეგაციებმა //დავით ვაჩნაძე, კავკასიის პრობლემა//.

«ჩვენ ვამაყობთ ჩვენს მხარეში ქართველებსა და მაჰმადიანებს შორის დამყარებული კეთილმეზობლური ურთიერთობებით, ჩვენ ვუფრთხილდებით ამ ურთიერთობებს. მაჰმადიანებმა კარგად გაიგეს რომ მეზობელი ქართველების სახით მათ საქმე აქვთ ხალხთან რომელიც ცხოვრობს ისე როგორც მოითხოვს დევიზი «იცოხლე და სიცოცხლის საშუალება მიეცი სხვებსაც». ესაა ყოველგვარი ადამიანური თანაარსებობის დიდი და ბრძნული საწყისი, იქნებიან ეს ცალკეული პირები, საზოგადოებები, წოდებები თუ ხალხები. ამ დევიზს გულწრფელად მისდევენ თავის ცხოვრებაში ქართველები და ეს მათ მიმართ გულწრფელ სიმპატიებს და გრძნობებს უღვიძებს კავკასიელ მაჰმადიანებს, რაც სასიკეთოა მომავალი თაობებისთვის».

ეს სიტყვა 1915 წელს ქართველი პოეტი აკაკი წერეთელის კუბოსთან წარმოთქვა ბაქოს, განჯის და ტფილისის მაჰმადიანურ კულტურულ საგანმანათლებლო და საქველმოქმედო ორგანიზაციათა წარმომადგენელმა, პირველი სახელმწიფო სათათბიროს (დუმას) წევრმა ალი მარდან ბეკ ტოფჩიბაშმა («ზაკავკაზსკაია რეჩ», 1915 წლის 9 თებერვალი).

გაბრიელ მაიორი (გ. სექტემბერი, 1795), ქართველი დრამატურგი, მსახიობი, თეატრალური მოღვაწე. მისი გვარი უცნობია. რუსეთში ახლდა ერეკლე II-ის ელჩს ანდრონიკაშვილს. იქ შეისწავლა საარტილერიო საქმე და სამშობლოში მაიორის ჩინით დაბრუნდა. მსახურობდა ერეკლე II-ის ჯარში. თბილისში დგამდა წარმოდგენებს, წერდა პიესებს, მსახიობობდა. მისი მონაწილეობით წარმოდგენები გამართულა თელავშიც. დაიღუპა კრწანისის ბრძოლაში, აღა-მაჰმად-ხანის შემოსევის დროს.
 ჯანელიძე დ., ქსე, ტ. 2, გვ. 608, თბ., 1977//ვიკიპედია//. 
გადმოცემის თანახმად როდესაც  სომეხი გაბრიელ მაიორი საქართველოს ეწირებოდა მაშინ მეფე ერეკლეს უღირსი მემკვიდრე გიორგი ქეიფობდა ძმაბიჭებში.

... ალექსანდრე ორბელიანი წერს: ”თელავსა და თბილისში ქართულ კომედიებსაც თამაშობდნენ მეფის ირაკლის დროში, რომლისაცა გამმართველი იყო გაბრიელ მაიორი, სომეხი”. გაზეთ ”კავკაზის” 1858 წლის 28-ე ნომერში ნიკო ბერძენოვის სტატიაში ”О быте Грузин старого времени” ყურადღება გამახვილებულია ერეკლე II-ის დროინდელ თეატრსა და გაბრიელ მაიორზე. ამ შემთხვევაში ნ. ბერძენოვის წყაროს ერეკლე მეფის შვილი, თეკლა ბატონიშვილი წარმოადგენდა. სტატიის მოკლე თარგმანი ასეთია:

”...ვინმე გაბრიელი, სომეხი, რომელიც იმყოფებოდა რუსეთში თავად ანდრონიკაშვილის ელჩობასთან, დაბრუნებულა რა საქართველოში მაიორის ჩინით, მოუწყვია სასახლესთან ახლოს თეატრი. არიგებდა ბილეთებს ლაკონიური ქართული წარწერით, რომელიც ორი სტროფისაგან შედგებოდა, სადაც იხსენიებოდა დამდგმელი ოსტატის სახელი და ბილეთის ფასი. ბილეთს ეწერა: ”შაური ორი, გაბრიელ მაიორი”. ზაქარია ჭიჭინაძის ცნობით, გაბრიელ მაიორი პიესებსაც წერდა....
----------------------------------------------------------------------------------------------------

აპოლონ თაბუაშვილი

ისტორიულ-შემეცნებითი ჟურნალი ”ისტორიანი”

 ისტორია

ქართული თეატრის სათავეებთან

"კვირის პალიტრა",  20 იანვარი 2013

სომხური ეროვნულ-განმანთავისუფლებელი მოძრაობის მოღვაწე იოსებ ემინი 1751-1759 წლებში ცხოვრობდა დიდ ბრიტანეთში. 1759 წელს ის გაემგზავრა სომხეთში სადაც დაიწყო ბრძოლა უცხოური უღლის წინააღმდეგ. ის პეტერბურგში რუსეთის მთავრობასთან მოლაპარაკებებს აწარმოებდა  სომეხი ხალხის განმანთავისუფლებელი მოზრაობისთვის დახმარების გაწევის შესახებ.

საქართველოში ყოფნისას ის 1763 წელს ცდილობდა სომეხთა აჯანყებას თურქული უღლის წინააღმდეგ, მაგრამ ვერ მიიღო კათალიკოს სიმეონის მხარდაჭერა,რის გამო მას მხარი ვერ დაუჭირა ერეკლე მეორემაც. 1764 წელს ის გაემგზავრა საქართველოდან და 1770 წლიდან ცხოვრობდა კალკუტაში. გამოდიოდა ბატონყმობის წინააღმდეგ,იყო რესპუბლიკური წყობის მომხრე.

армянский деятель национально-освободительного движения. В 1751-1759 г. жил в Великобритании, в 1759 г. выехал в Армению, где начал борьбу против иноземного ига. В 1761 г. вел переговоры с русским правительством в Петербурге о помощи освободительному движению армянского народа. Находясь в Грузии, он в 1763 г. пытался организовать повстанческое движение в Армении против ирано-турецкого ига, но не получил поддержки католикоса Симеона и грузинского царя Ираклия II и вынужден был выехать из Грузии (1764). С 1770 г. он жил в Калькутте. Выступал против крепостничества, был сторонником республиканского строя.

ერთიანი ქართულ-სომხური სახელმწიფოს შექმნის პროექტი:
მე-18 საუკუნის მეორე ნახევარში სომეხი პოლიტიკური მოღვაწეები ემზადებოდნენ სომხეთის განთავისუფლებისთვის და მისი სახელმწიფოებრიობის აღდგენისთვის.

რუსეთის მხარდაჭერის მოსაპოვებლად ცნობილი სომეხი პოლიტიკური მოღვაწე იოსებ ემინი გაემგზავრა პეტერბურგში.

1763 წელს ის ჩავიდა ტფილისში სადაც ის პატივით მიიღო ერეკლე მეორემ. ერეკლე გაეცნო ემინის გეგმებს და გამოთქვა აზრი რომ საჭიროა სომეხი და ქართველი ხალხების გაერთიანება. ემინმა ერეკლეს სთხოვა სომეხი ხალხისთვის უცხოელ დამპყრობელთაგან განთავისუფლებაში დახმარების გაწევა.

ემინის სურვილი სავსებით ეთანხმებოდა ქართლ-კახეთის მეფის ჩანაფიქრებს. ერეკლემ წინასწარ აწონა ყველა გარემოება და მხოლოდ ერთი წლის შემდეგ დათანხმდა ემინის წინადადებებს.

მაგრამ საქართველოს და სომხეთის გაერთიანების ერეკლეს და ემინის გეგმებს თვითონ სომხეთში დაუპირისპირდა სომეხთა კათოლიკოსი სიმეონი:

"ემინ აღა!, მიმართა ერეკლემ თავის მოკავშირეს, აბა რისი გაკეთება შემიძლია? თქვენს წინააღმდეგაა თქვენი საკუთარი კათოლიკოსი ეპისკოპოსებით და ბერებით. ჩემს სომეხ ქვეშევრდომთა დიდი ნაწილი მათ უყურებს როგორც წინასწარმეტყველებს და მოციქულებს და თუ მე ვიმოქმედებ თქვენთან ერთად ისინი ჩათვლიან რომ მეც და სულთანიც ერთნაირი ქრისტიანები ვართ."

ერეკლე მეორე იძულებული გახდა დალოდებოდა უფრო შესაფერის დროს და ის შემოიფარგლა მხოლოდ დაპირებებით.

მადრასში კი //ინდოეთში// სომეხ პატრიოტთა ჯგუფი შახამირ შახამირიანის მეთაურობით ემზადებოდა სომხეთის განთავისუფლებისთვის ბრძოლის დასაწყებად.

შახამირიანის და მის მოკავშირეთა გეგმებში განსაკუთრებული მნიშვნელობა ეძლეოდა კავშირს ერეკლე მეორესთან.

შახამირ შახამირიანი

შახამირიანის ჯგუფის გეგმებმა თითქოს მიიღეს რეალური საფუძველი რუსეთ-საქართველოს მეგობრობის ხელშეკრულების შემდეგ.

1783 წელს საქართველო-რუსეთის ტრაქტატის დადება დიდად მოიწონეს მადრასში და სხვა ქალაქებში სადაც თავშესაფარი ნახეს ლტოლვილებმა საქართველოდან და სომხეთიდან.

ტრაქტატის ხელმოწერასთან დაკავშირებით შახამირიანმა ქართლ-კახეთის მეფეს მდიდარ საჩუქრებთან ერთად გაუგზავნა ქართულ-სომხური სახელმწიფო ღერბის საკუთარი პროექტი.

ეს ღერბი გამოხატავდა შახამირიანის პოლიტიკურ პროგრამას რომლის თანახმადაც რუსეთის პროტექტორატის ქვეშ ერეკლე მეორის მეთაურობით უნდა შექმნილიყო გაერთიანებული ქართულ-სომხური სახელმწიფო. 

მაგრამ სომეხ პოლიტიკურ მოღვაწეთა გეგმები და ერეკლე მეორის მისწრაფებები განუხორციელებელი დარჩა. შახამირიანის ჩასვლა საქართველოში დაყოვნდა საქართველოზე ირანელთა თავდასხმის//1795// გამო და მალე შახამირიანი გარდაიცვალა.

იოსებ ემინის წერილი ა.მ.გოლიცინს რომელიც მან მ.ი.ვორონცოვს გადაუგზავნა:
//შემოკლებით//:

...დავიბადე ჰამადანში,სპარსეთში,ქრისტიან სომეხთა ოჯახში ტახმას-ყული-ხანის მეფობის პირველ წლებში. ბავშვობაში პაპამ, მამამ, ნათესავებმა ჩამაგონეს ამაღლებული წარმოდგენები პატრიოტიზმზე. იქნებ ამას ხელი შეუწყო ჩემმა ბუნებრივმა მიდრეკილებებმა. ამავე დროს გამიზიარეს რომ ჩვენ ვართ ჩვენს მხარეში სახელგანთქმული ძველი გვარის შთამომავლები.

ამავე დროს ყული-ხანის ტირანია აუტანელი გახდა მისი საკუთარი არმიისთვისაც და მისი საუკეთესო მეგობრებითაც.

და აი მამაჩემმა,უფრო ფრთხილმა ვიდრე მამაცმა ადამიანმა თავის სამ ძმასთან ერთად თავი შეაფარა ინდოეთს,ბენგალიას,სადაც არის დღემდე.

რამოდენიმე წლის შემდეგ მან მოანახინა ჩემი თავი და მიმაყვანინა მასთან.

სწორედ ამ ქვეყანაში ვნახე თუ რა უპირატესობას ანიჭებდა ინგლისელებს მათი ევროპული განათლება, მათი ზღვაოსნური ხელოვნება, კანონები, წეს-ჩვეულებები და ა.შ. ყველაფერმა ამან იმდენად ძლიერი შთაბეჭდილება მოახდინა ჩემზე რომ მე გადავწყვიტე გავქცეოდი მამას და დავქირავებოდი კომპანიის ერთ-ერთ გემზე თუნდაც მეზღვაურზე უფრო დაბალ თანამდებობაზე,ფულად დე მეგობრულ დახმარებას თუ რჩევას მოკლებული და ენის არმცოდნე.

ინგლისში ჩასულმა მე ოთხი გრძელი წელი გავატარე ყველაზე დამამცირებელ და მაღალი რანგის თუ წარჩინებული გვარის ადამიანისთვის უცნობ მონობაში. იმედი მაქვს რომ არ დავიმცირებ თავს თქვენს დიდსულოვან თვალში თუ კი ვიტყვი რომ ვიტანჯებოდი ჩემს ჩაგრულ თანამემამულე სომეხთა სიყვარულით.

ჩემს მიერ მოთმინებით გადატანილი გაჭირვების და ტანჯვის აღწერა თქვენ რომელიმე არაბული ზღაპრიდან აღებულ ამბად მოგეჩვენებათ და მას არ მიიღებთ ნამდვილ ამბად.

უბედურ დღეში ჩავარდნილს მანუგეშებდა მხოლოდ ის რომ ვიცნობდი პეტრე დიდის და გუსტავ ვაზას ცხოვრების აღწერას. პეტრე დიდი ჰოლანდიაში ჩავიდა სასწავლად და მუშაობდა ყველაზე დაბალი წოდების ხალხის გვერდით. გუსტავ ვაზა იძულებული იყო ემუშავა დალეკარლიის მაღაროებში.

მე ვერ ვბედავდი თავის გატოლებას ამ დიდ გმირებთან და პატრიოტებთან მაგრამ გადავწყვიტე მიმებაძა მათი დიდი საქმეებისთვის და სამაგალითო მიზანდასახულობისთვის.

ათას ბოდიშს ვუხდი თქვენს უდიდებულესობას რომ წაგართვით ამდენი დრო,მაგრამ მე მახალისებს ის სიკეთე რომლითაც ინებეთ ჩემი მიღება.

რამოდენიმე წლის მანძილზე ლონდონში ყოფნის შემდეგ განგებამ მომანიჭა ბედნიერება წარდგენილი ვყოფილიყავი მილორდი ნორტუმბერლენდელის წინაშე. მან მომიპოვა მისი უდიდებულესობა ჰერცოგ კუმბერლენდელის მფარველობა. მისმა სამეფო უდიდებულესობამ გამაგზავნა ვულიჯის აკადემიაში. სამხედრო-საინჟინრო ხელოვნებაში რაღაც წარმატებას მივაღწიე თუ არა დაიწყო ომი და მე გამაგზავნეს გერმანიაში ჰანოვერში ეგერთა პოლკში.

იოსებ//ოვსეპ// ემინი

მომდევნო წელს მერგო პატივი ვხლებოდი ჰერცოგ მალბოროს მაშინ როდესაც ის გადავიდა ფრანგულ სანაპიროზე. იმავე წელს მე ვიყავი პრუსიის მეფესთან როდესაც ის თავისი ჯარის სათავეში იყო სილეზიის საზღვარზე. მან საკმაოდ კარგად მიმიღო რამაც ყველა გააოცა იმიტომ რომ ის არც ერთ მოხალისეს არ უშვებდა თავის ბანაკში.

საბედნიეროდ განგებამ არ დაუშვა ჩემი სამსახური ამ მეფისთვის და ჩემი ბრძოლა თქვენი თანამემამულეების,დაუმარცხებელი რუსების წინააღმდეგ.

რუსების იმპერატორი და მბრძანებელი პეტრე პირველი ხომ იყო ჩემი დევნილი სომეხი თანამემამულეების მამა და მფარველი.

პრუსიის მეფის ბანაკი მე დავტოვე ოდერის ფრანკფურტთან 1758 წელს,სწორედ მაშინ როდესაც ის გაემართა ბერლინიდან სამ დღეში კიუსტრინთან რუსებთან საომრად.

შემდეგ მე კამპანიაში მივიღე მონაწილეობა პრინცი ფერდინანდის სარდლობით. მან დიდი სიკეთე გამოავლინა ჩემს მიმართ.

ინგლისში დაბრუნებიდან რამოდენიმე თვის შემდეგ,1759 წელს, მე გავემგზავრე ალეპოში,თურქეთში და იქიდან ხმელეთით სპარსეთით ერევანამდე. მაშინ მინდოდა ეპისკოპოს ზაქარია ტფილისელთან ერთად მეფე ერეკლესთან შეერთება,მაგრამ გაუთვალისწინებელი გარემოებების გამო ჩემი ფულადი მდგომარეობა აირია და იძულებული ვიყავი დავბრუნებულიყავი ინგლისში სადაც ჩავედი ამა წლის მაისში.

ჩემი ჩანაფიქრები უცვლელი რჩება...მინდა თქვენი უდიდებულესობის რეკომენდაციის მიღების შემდეგ სანკტ-პეტერბურგში წასვლა რათა წარმადგინონ თამრაზ-მირზას//თეიმურაზს,გ.მ.// იმიტომ რომ მან გამაგზავნოს თავის შვილთან საქართველოს ერეკლესთანტფილისში სადაც ბედნიერი ვიქნებოდი მემსახურა ამ დიდებით მოსილი და სახელგანთქმული სარდლის მეთაურობით რათა მქონდეს ქრისტიანული სარწმუნოებისთვის და ჩემს თანამემამულეთა თავისუფლებისთვის ბრძოლის სიამოვნება და პატივი.

ვიმედოვნებ რომ თქვენი უდიდებულესობა რომელსაც ექნება ჩემი პატიოსნების და ქრისტიანობის მოწმობა არ მეტყვის უარს მფარველობაზე და მომცემს სარეკომენდაციო წერილებს რათა შევძლო ჩემი ჩანაფიქრის განხორციელება,რასაც სიცოცხლის ბოლომდე გავიხსენებ დიდი მადლიერებით.


http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1760-1780/Iosif_Emin/text1.htm

Перевод французского перевода письма Иосифа Эмина А. М. Голицыну, отправленного им М. И. Воронцову
Преисполненный благодарности за милостивый прием, коим Ваше Превосходительство меня удостоило, и повинуясь Вашей воле, беру на себя смелость изложить Вам коротко кое-что из обстоятельств до меня касающихся. Хотя они вряд ли заслуживают внимания Вашего Превосходительства, повиновение, коим я Вам обязан, предписывает мне исполнить это, насколько то будет в моих силах.
Родился я в Хаммадане в Персии от христианских родителей армян, в первые годы царствования Тахмас-Кули-хана. В детстве мой дед, отец и все мои родичи внушили мне возвышенные представления о патриотизме. Быть может, тому способствовали мои природные склонности. В то же самое время они мне поведали, что мы являемся потомками древнего рода, славного в нашем краю. Именно в эту годину тирания Кули-хана стала невыносимой даже для собственной его армии и лучших его друзей. И вот отец мой, человек скорее осторожный, нежели храбрый, укрылся с тремя своими братьями в Восточной Индии, в Бенгалии, где пребывает и поныне. Спустя несколько лет он велел разыскать меня и привезти к нему. Именно в этой стране я мог убедиться, какие преимущества давало англичанам их европейское образование, их навигационное искусство, законы, обычаи и т. д. Все это произвело на меня столь сильное впечатление, что я решился бежать от отца и наняться на один из кораблей Компании в чине даже ниже матроса, лишенный всякой денежной и дружеской помощи или совета и не владея языком. Прибыв в Англию, я четыре долгих года прожил в самом унизительном рабстве, неведомом всякому человеку высокого ранга или знатного происхождения. Надеюсь, этим я не уроню себя в Вашем великодушном мнении, если заявлю, что страдал во имя любви к своим преследуемым соотечественникам армянам. Нарисуй я Вам [274] картину всех тех горестей и тягот, кои я испытал, кои терпеливо принужден был одолевать в течение всего этого времени, да и поныне еще, то, пожалуй, показалось бы, что все это позаимствовано из какой-нибудь арабской сказки, нежели из действительных событий человеческой жизни. Единственным утешением в моем бедственном положении было то, что я знал жизнеописания Петра Великого и Густава Вазы: первый из них прибыл в Голландию обучения ради и трудился наряду с людьми самого низкого звания; а второй принужден был работать на копях в Далекарлии. Не смея равнять себя со столь великими героями и патриотами, я однако же принял твердое решение — подражать их великим деяниям и их беспримерному упорству. Приношу тысячу извинений Вашему Превосходительству за то, что осмеливаюсь столь долго занимать Ваше внимание, но меня поощряет к тому великая доброта, с коей Вы соизволили принять меня.После нескольких лет горестного пребывания моего в Лондоне Провидение даровало мне счастье быть представленным милорду Нортумберленду, который заручился для меня покровительством Его Высочества герцога Кумберлендского. Его Королевское Высочество отрядило меня в Вулиджскую академию; едва успел я достичь некоторых успехов в военно-инженерном искусстве, как началась война, и я отправлен был служить под началом вышеназванного принца в Германию в Ганноверский егерский полк. В следующем году мне выпала честь сопровождать герцога Мальборо во время высадки на французском побережье. В том же году я побывал у Короля Прусского, когда тот стоял во главе своей армии на границе Силезии; принял он меня весьма милостиво, чем каждый был поражен, зная, что Его Величество не дозволяло ни одному волонтеру находиться в своем лагере. К счастью, обстоятельства не допустили, чтобы я служил под началом этого Государя и направил оружие против Ваших соотечественников, непобедимых русских, Император и повелитель коих Петр Первый был Отцом и Покровителем гонимых моих соотечественников армян. Я покинул лагерь Короля Прусского близ Франкфурта-на-Одере в 1758 г., как раз тогда, когда он выступил, чтобы дать сражение русским на подступах к Кюстрину в трех днях пути от Берлина. Затем я принял участие в кампании под началом принца Фердинанда, который выказал ко мне много доброты.
Несколько месяцев спустя после своего возвращения в Англию, в 1759 г. я предпринял путешествие в Алеппо в Турции и оттуда по суше в Персию до Еревана. Я тогда собирался отправиться с епископом Захарием Тифлисским, чтобы присоединиться к князю Ираклию, но коль скоро из-за непредвиденных обстоятельств денежные дела мои пришли в расстройство, я принужден был против своей воли вернуться в Англию, куда и прибыл в мае месяце нынешнего года.
Намерения мои по-прежнему остаются неизменными, о чем, быть может, Ваше
Превосходительство узнали от великого моего [275] покровителя лорда Нортумберленда, так же, как и от большого моего друга лорда Бата: иначе говоря, заручившись рекомендацией Вашего Превосходительства, отправиться в Санкт-Петербург, дабы быть представленным Тамраз-Мирзе, с тем чтобы он направил меня к своему сыну князю Ираклию Грузинскому в Тифлис, где я почел бы за счастье служить под началом сего прославленного и знаменитого полководца, чтобы иметь удовольствие и честь сражаться за веру Христианскую и за свободу своих соотечественников.
Льщу себя надеждой, что Ваше Превосходительство, имея свидетельства моей честности и моих христианских убеждений, не откажет мне в своем покровительстве и даст рекомендательные письма, дабы я мог осуществить свое намерение, о чем буду до конца своих дней вспоминать с великой признательностью.
Во второй половине XVIII столетия армянские буржуазные политические деятели готовились осуществить намеченный ими план освобождения Армении и восстановления государственности своей родины.
С целью заручиться поддержкой России известный армянский политический деятель Иосиф Эмин предпринял поездку в Петербург, а в 1763 году с той же целью он прибыл в Тбилиси. Ираклий II с почетом принял Эмина и, ознакомившись с его планами, высказался за необходимость объединения братских армянского и грузинского народов. Эмин высказал желание, чтобы Ираклий II, не медля, принял меры по освобождению армянского народа от иноземных захватчиков. Желание Эмина вполне совпадало с намерениями царя Картли и Кахети, но Ираклий II предварительно взвесил все обстоятельства и лишь спустя год согласился на предложения Эмина. Однако, в самой Армении нашлись сильные противники плана объединения Грузии и Армении; во главе их стоял армянский католикос Симеон: «Эмин-ага! — обратился Ираклий к своему союзнику,— что я могу поделать? Ваш собственный католикос, со всеми епископами и монахами, против Вас; добрая часть моих подданных армян, которые смотрят на них как на пророков и апостолов, если я буду действовать вместе с вами, не обращая внимания на то, что она думает, будет считать меня христианином не больше, чем султана».
Ираклий II вынужден был ждать более подходящего момента, ограничиваясь одними лишь обещаниями.
Как уже упоминалось выше, в гор. Мадрасе группа армянских патриотов во главе с Шахамиром Шахамиряном готовилась начать борьбу за освобождение Армении. В планах Шахамиряна и его соратников политическому союзу с Ираклием II придавалось особо важное значение. После заключения дружественного договора между Россией и Грузией, планы группы Шахамиряна, казалось, получили реальную основу и, по ее мнению, были близки к осуществлению. Поэтому заключение трактата 1783 года между Грузией и Россией было встречено с горячим одобрением как в Мадрасе, так и в других городах, где нашли себе приют беженцы из Грузии и Армении. В связи с подписанием трактата, Шахамирян прислал Картлийско-Кахетинскому царю вместе с богатыми дарами собственный проект грузино-армянского государственного герба. Этот герб выражал политическую программу Шахамиряна, стремившегося к созданию, под протекторатом России, объединенного грузино-армянского государства во главе с Ираклием II.
Планам армянских политических деятелей, как и чаяниям Ираклия II, не суждено было осуществиться в то время. Приезд Шахамиряна в Грузию задержался в связи с новым нашествием на Тбилиси иранцев (1795). Вскоре Шахамирян скончался.

Словари и энциклопедии на Академике
http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/8388#.

Проект создания единого грузино-армянского государства

Во второй половине XVIII столетия армянские буржуазные политические деятели готовились осуществить намеченный ими план освобождения Армении и восстановления государственности своей родины.
С целью заручиться поддержкой России известный армянский политический деятель Иосиф Эмин предпринял поездку в Петербург, а в 1763 году с той же целью он прибыл в Тбилиси. Ираклий II с почетом принял Эмина и, ознакомившись с его планами, высказался за необходимость объединения братских армянского и грузинского народов. Эмин высказал желание, чтобы Ираклий II, не медля, принял меры по освобождению армянского народа от иноземных захватчиков. Желание Эмина вполне совпадало с намерениями царя Картли и Кахети, но Ираклий II предварительно взвесил все обстоятельства и лишь спустя год согласился на предложения Эмина. Однако, в самой Армении нашлись сильные противники плана объединения Грузии и Армении; во главе их стоял армянский католикос Симеон: «Эмин-ага! — обратился Ираклий к своему союзнику,— что я могу поделать? Ваш собственный католикос, со всеми епископами и монахами, против Вас; добрая часть моих подданных армян, которые смотрят на них как на пророков и апостолов, если я буду действовать вместе с вами, не обращая внимания на то, что она думает, будет считать меня христианином не больше, чем султана».
Ираклий II вынужден был ждать более подходящего момента, ограничиваясь одними лишь обещаниями.
Как уже упоминалось выше, в гор. Мадрасе группа армянских патриотов во главе с Шахамиром Шахамиряном готовилась начать борьбу за освобождение Армении. В планах Шахамиряна и его соратников политическому союзу с Ираклием II придавалось особо важное значение. После заключения дружественного договора между Россией и Грузией, планы группы Шахамиряна, казалось, получили реальную основу и, по ее мнению, были близки к осуществлению. Поэтому заключение трактата 1783 года между Грузией и Россией было встречено с горячим одобрением как в Мадрасе, так и в других городах, где нашли себе приют беженцы из Грузии и Армении. В связи с подписанием трактата, Шахамирян прислал Картлийско-Кахетинскому царю вместе с богатыми дарами собственный проект грузино-армянского государственного герба. Этот герб выражал политическую программу Шахамиряна, стремившегося к созданию, под протекторатом России, объединенного грузино-армянского государства во главе с Ираклием II.
Планам армянских политических деятелей, как и чаяниям Ираклия II, не суждено было осуществиться в то время. Приезд Шахамиряна в Грузию задержался в связи с новым нашествием на Тбилиси иранцев (1795). Вскоре Шахамирян скончался.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1760-1780/Iosif_Emin/text1.htm

Перевод французского перевода письма Иосифа Эмина А. М. Голицыну, отправленного им М. И. Воронцову

Преисполненный благодарности за милостивый прием, коим Ваше Превосходительство меня удостоило, и повинуясь Вашей воле, беру на себя смелость изложить Вам коротко кое-что из обстоятельств до меня касающихся. Хотя они вряд ли заслуживают внимания Вашего Превосходительства, повиновение, коим я Вам обязан, предписывает мне исполнить это, насколько то будет в моих силах.
Родился я в Хаммадане в Персии от христианских родителей армян, в первые годы царствования Тахмас-Кули-хана. В детстве мой дед, отец и все мои родичи внушили мне возвышенные представления о патриотизме. Быть может, тому способствовали мои природные склонности. В то же самое время они мне поведали, что мы являемся потомками древнего рода, славного в нашем краю. Именно в эту годину тирания Кули-хана стала невыносимой даже для собственной его армии и лучших его друзей. И вот отец мой, человек скорее осторожный, нежели храбрый, укрылся с тремя своими братьями в Восточной Индии, в Бенгалии, где пребывает и поныне. Спустя несколько лет он велел разыскать меня и привезти к нему. Именно в этой стране я мог убедиться, какие преимущества давало англичанам их европейское образование, их навигационное искусство, законы, обычаи и т. д. Все это произвело на меня столь сильное впечатление, что я решился бежать от отца и наняться на один из кораблей Компании в чине даже ниже матроса, лишенный всякой денежной и дружеской помощи или совета и не владея языком. Прибыв в Англию, я четыре долгих года прожил в самом унизительном рабстве, неведомом всякому человеку высокого ранга или знатного происхождения. Надеюсь, этим я не уроню себя в Вашем великодушном мнении, если заявлю, что страдал во имя любви к своим преследуемым соотечественникам армянам. Нарисуй я Вам [274] картину всех тех горестей и тягот, кои я испытал, кои терпеливо принужден был одолевать в течение всего этого времени, да и поныне еще, то, пожалуй, показалось бы, что все это позаимствовано из какой-нибудь арабской сказки, нежели из действительных событий человеческой жизни. Единственным утешением в моем бедственном положении было то, что я знал жизнеописания Петра Великого и Густава Вазы: первый из них прибыл в Голландию обучения ради и трудился наряду с людьми самого низкого звания; а второй принужден был работать на копях в Далекарлии. Не смея равнять себя со столь великими героями и патриотами, я однако же принял твердое решение — подражать их великим деяниям и их беспримерному упорству. Приношу тысячу извинений Вашему Превосходительству за то, что осмеливаюсь столь долго занимать Ваше внимание, но меня поощряет к тому великая доброта, с коей Вы соизволили принять меня.

После нескольких лет горестного пребывания моего в Лондоне Провидение даровало мне счастье быть представленным милорду Нортумберленду, который заручился для меня покровительством Его Высочества герцога Кумберлендского. Его Королевское Высочество отрядило меня в Вулиджскую академию; едва успел я достичь некоторых успехов в военно-инженерном искусстве, как началась война, и я отправлен был служить под началом вышеназванного принца в Германию в Ганноверский егерский полк. В следующем году мне выпала честь сопровождать герцога Мальборо во время высадки на французском побережье. В том же году я побывал у Короля Прусского, когда тот стоял во главе своей армии на границе Силезии; принял он меня весьма милостиво, чем каждый был поражен, зная, что Его Величество не дозволяло ни одному волонтеру находиться в своем лагере. К счастью, обстоятельства не допустили, чтобы я служил под началом этого Государя и направил оружие против Ваших соотечественников, непобедимых русских, Император и повелитель коих Петр Первый был Отцом и Покровителем гонимых моих соотечественников армян. Я покинул лагерь Короля Прусского близ Франкфурта-на-Одере в 1758 г., как раз тогда, когда он выступил, чтобы дать сражение русским на подступах к Кюстрину в трех днях пути от Берлина. Затем я принял участие в кампании под началом принца Фердинанда, который выказал ко мне много доброты.

Несколько месяцев спустя после своего возвращения в Англию, в 1759 г. я предпринял путешествие в Алеппо в Турции и оттуда по суше в Персию до Еревана. Я тогда собирался отправиться с епископом Захарием Тифлисским, чтобы присоединиться к князю Ираклию, но коль скоро из-за непредвиденных обстоятельств денежные дела мои пришли в расстройство, я принужден был против своей воли вернуться в Англию, куда и прибыл в мае месяце нынешнего года.

Намерения мои по-прежнему остаются неизменными, о чем, быть может, Ваше Превосходительство узнали от великого моего [275] покровителя лорда Нортумберленда, так же, как и от большого моего друга лорда Бата: иначе говоря, заручившись рекомендацией Вашего Превосходительства, отправиться в Санкт-Петербург, дабы быть представленным Тамраз-Мирзе, с тем чтобы он направил меня к своему сыну князю Ираклию Грузинскому в Тифлис, где я почел бы за счастье служить под началом сего прославленного и знаменитого полководца, чтобы иметь удовольствие и честь сражаться за веру Христианскую и за свободу своих соотечественников.

Льщу себя надеждой, что Ваше Превосходительство, имея свидетельства моей честности и моих христианских убеждений, не откажет мне в своем покровительстве и даст рекомендательные письма, дабы я мог осуществить свое намерение, о чем буду до конца своих дней вспоминать с великой признательностью.


raduction de la lettre de Mr Emin, Armenien, ecrite а

Mr le Prince de Galitzin, а Londres le 1er septembre 1761
Rempli de reconnaissance de l'accueil gracieux, dont V. Exce m'a honore et obeissant а ses ordres, je prends la liberte de Lui presenter en abrege un detail des circonstances, qui me regardent. Quoiqu'il ne puisse guиre meriter l'attention de V. Ex., l'obeissance que je lui dois m'engage de m'en acquitter aussi bien qu'il m'est possible.
Je suis ne а Hammadan en Perse des parents chretiens et Armeniens, au commencement du rиgne de Thamas Kouli Kan. Dans mon enfance mon grand-pиre, mon pиre et mes parents m'inspirиrent des pensees nobles sur le patriotisme. Ma disposition naturelle les a peut-etre secondes. Ils m'informиrent en meme temps, que nous etions les descendants d'une ancienne famille de distinction dans ce pays. Dans ce temps-lа, la tyrannie de Kouli Kan devint insupportable, meme а sa propre Armee et а ses meilleurs amis. Mon pиre plus prudent que brave se retira avec trois de ses frиres, aux Indes Orientales, а Bengal, oщ il demeure actuellement. Aprиs quelques annees il me fit chercher pour y venir chez lui. C'est dans ce pays-lа, oщ je remarquais parmi les Anglais les avantages de la discipline des Europeens, leur navigation, lois, coutumes etc. Le tout fit une telle impression sur moi, que je pris la resolution de m'enfuir de chez mon pиre et de me mettre а bord d'un [272] des vaisseaux de la Compagnie meme dans un rang inferieur de celui d'un matelot sans aucune ressource d'argent, d'ami ou de recommandation et sans parler la langue. Quand je vins en Angleterre, j'ai reste quatre longues annees dans la plus basse servitude inconnue а toute personne de rang ou de naissance. J'espиre que cela ne me derogera pas dans vos sentiments magnanimes, quand je declare, que c'etait pour l'amour de mes compatriotes persecutes les Armeniens que je souffrais. Si je faisais un tableau de toutes les peines et les fatigues, que ma patience m'a fait surmonter pendant tout ce temps et jusqu'а ce moment meme, il paraоtrait plutot pris d'un conte arabe que des vrais faits de la vie. Toute la consolation, que j'ai eue pendant ma misиre, etait la connaissance que j'avais des histoires de Pierre le Grand et de Gustaw Wasa: le premier etant venu en Hollande pour s'instruire et pour travailler avec des gens de la plus basse classe, et le second ayant ete oblige de travailler dans les mines en Dalecarlie.

Et bien loin d'oser me comparer avec ces grands Heros et Patriotes, je pris seulement la ferme resolution d'imiter leurs grandes actions et perseverance sans exemple. Je demande mille pardons а V. Ex. de ce que j'ose l'entretenir si longtemps. La grande bonte avec laquelle Elle a bien voulu me recevoir, m'y encourage.
Apres avoir reste quelques annees а Londres dans ma misere, la Providence me procura le bonheur d'etre connu de Mylord Northumberland qui m'ayant procure la protection de Msg. Le Duc de Cumberland, S. A. Rle m'envoya а l'academie de Woolwich: а peine avais-je fait quelques progres dans l'art militaire du genie, que la guerre commenзa et je fus servir sous ce Prince en Allemagne dans les Corps de Chasseurs d'Hanovre. L'annee suivante j'eus l'honneur de suivre le Duc de Marlborough dans la descente sur les cotes de France. La meme annee je fus chez le Roi de Prusse et le trouvant а la tete de son armee sur les frontieres de la Silesie, qui me reзut tres gracieusement, dont un chacun fut surpis, sachant que Sa Maj. ne permettait а aucun volontaire de rester dans son camp. Heureusement je fus empeche de servir sous ce prince et de porter les armes contre vos compatriotes les Russes invincibles, dont l'Empereur et le souverain Pierre premier a ete le Pere et le Protecteur de mes compatriotes persecutes les Armeniens. Je quittai le camp du Roi de Prusse pres de Francfort sur l'Oder l'annee 1758 precisement quand il marcha pour donner bataille aux Russes aux environs de Custrin а trois jours de marche de Berlin. Je fus alors faire une campagne sous le Prince Ferd. qui a eu beaucoup de bontes pour moi.
Quelques mois apres etant retourne en Angleterre, en 1759 je fis un voyage а Aleppo, en Turquie et de lа sur terre en Perse jusqu'а Erevan. Je fus alors sur le point d'aller avec l'eveque Zacharie de Tifliz joindre le Prince Heraclee; mais mes finances me manquant par des [273] accidents imprevus, je fus force contre mon gre de retourner en Angleterre, oщ je suis arrive au mois de Mai dernier.

Mon dessein reste toujours le meme comme V. Ex. l'aura peut-etre appris de mon grand Protecteur le Lord Northumberland, ainsi que de mon grand ami le Lord Bath; c'est-а-dire d'aller sous la recommandation de V. E. а St. Petersbourg, pour etre introduit aupres de Tamraz Mirza, afin qu'il m'envoie aupres de son fils le Prince Heraclee de Georgie а Tifliz que je puisse etre assez heureux de servir sous ce fameux et illustre Chef, pour avoir la satisfaction et l'honneur de combattre pour la foi chretienne et pour la liberte de mes compatriotes.

J'ose me flatter que V. Ex. ayant eu un temoignage de mon honnetete et de mes principes Chretiens ne me refusera pas sa protection en me donnant des lettres de recommandation pour poursuivre mon dessein, ce que je reconnaоtrai toute ma vie avec la plus parfaite gratitude.