10.29.2013

რომანოვთა ყოფილი ჩინოვნიკის მოგონებები 1917-20 წლების საქართველოზე და კავკასიაზე




რაღა ლენინის და რაღა გორბაჩოვის პერესტროიკა, მას თუ სტალინი ყავდა ამას შევარდნაძე ყავს და დიდი განსხვავებაც არაა. 
http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/81014/
17.06.13 23:04
//შემოკლებით//

"65 წლისა ვარ, დიდი ასაკია. ბევრი ვნახე და ბევრი გადავიტანე"-ასე იწყება რუსეთის იმპერიის ბოლო წლების შინაგან საქმეთა უწყების ერთ-ერთი ხელმძღვანელის, სტატსკი სოვეტნიკი კონსტანტინ დმიტრიევიჩ კაფაფოვის მოგონებები

განათლებით იურისტი //დაამთავრა პეტერბურგის უნივერსიტეტი კანდიდატის ხარისხით// სახელმწიფო სამსახურის მწვერვალზე ავიდა უმდაბლესი თანამდებობებიდან....

1917 წლის თებერვლის რევოლუციის დღეებში კაფაფოვი მეფის ადმინისტრაციის მრავალი უმაღლესი თანამდებობის პირის მსგავსად დააპატიმრეს, 4 მარტს დროებითმა მთავრობამ შექმნა უმაღლესი საგამოძიებო კომისია ყოფილ მინისტრთა, მთავარმმართველთა და სხვა უმაღლესი თანამდებობის პირთა უკანონობათა გამოსაძიებლად. ამ კომისიას რამოდენიმე დღეში დაარქვეს საგანგებო საგამოძიებო კომისია.


24 მაისისთვის კომისიამ დაადგინა რომ კაფაფოვის ასაკის, ოჯახური მდგომარეობის და ავადმყოფობის გათვალისწინებით მისი შემდგომი პატიმრობა მეტისმეტად მკაცრი ზომაა. პეტრეპავლეს ციხეში პატიმრობა შეცვალეს შინაპატიმრობით და 31 მაისს მას უბრალოდ აუკრძალეს პეტროგრადიდან გასვლა.

24 აგვისტოს კაფაფოვმა ითხოვა ტფილისში გამგზავრების ნებართვა და ის გაუშვეს, მან 3 წელი იცხოვრა ტფილისში, ბაქოში, ყირიმში. 1920 წლის ნოემბერში კი ის გაემგზავრა თურქეთში,საიდანაც გადავიდა სერბეთში და იქ გარდაიცვალა 1931 წელს.

1929 წლის ივნისში კაფაფოვმა დაამთავრა თავისი მოგონებები. აქ შემოკლებით გადმოვცემთ მოგონებათა იმ ფურცლებს რომლებიც ეძღვნება კაფაფოვის ამიერკავკასიაში ყოფნას.
*** *** ***

... მე არ აღვწერ რუსეთის სახელმწიფოს დამხობას. ამაზე ბევრი წერეს როგორც იმათ ვინც ყველანაირად შეუწყვეს ხელი ამ ნგრევას ისე გარეშე დამკვირვებლებმა. ჩემი მოთხრობა მოკრძალებულია.

პეტრეპავლეს ციხიდან განთავისუფლების შემდეგ ზაფხული გავატარე პეტროგრადში რადგანაც დამადებინეს პირობა რომ ფეხს არ გავადგავდი საცხოვრებელი ადგილიდან, შემდეგ ვითხოვე კავკასიაში,ტფილისში გამგზავრების ნებართვა. ბევრი მახვეწინეს და მერე მომცეს ნებართვა იმ პირობით რომ დავბრუნდებოდი უკან საგანგებო საგამოძიებო კომიის პირველივე მოთხოვნისთანავე,

1917 წლის 11 სექტემბერს მე ოჯახთან ერთად გავემგზავრე კავკასიაში.

ტფილისში ჩავედით 17 სექტემბერს. შემოდგომა იმ წელს იშვიათად კარგი იყო,მაგრამ რევოლუციამ დიდად იმოქმედა ქალაქის ცხოვრებაზე.

პური არ იყო და მის ნაცვლად გვიხდებოდა ჩალის და რაღაცის ნარევის ჭამა.

იმ წელს ცოტა იყო სიმინდიც, რომელიც კავკასიაში ჩვეულებრივ საკმაოდ ბევრია.

დანარჩენი პროდუქტები კი წამდაუწუმ ძვირდებოდა.

ყველაფერთან ერთად ქალაქში დაიწყო ყველაზე უცერემონიო ძარცვა და ყაჩაღობა.

ძარცვავდნენ დღისით-მზისით ქუჩაში.

ბავშვები ვარდია კომუნის,
ილია ლევინი
ხვდებიან, მაგალითად, ყაჩაღები ქუჩაში კარგად ჩაცმულ ქალბატონს. მიყვებიან მას მის სადარბაზომდე და მოულოდნელად უბრძანებენ გახდას, ხდიან და ართმევენ მას ყველაფერ მეტ-ნაკლებად ძვირფასს ფეხსაცმლის და მაღალყელიანი აბრეშუმის წინდების ჩათვლით, რეკავენ კარებზე და ნაძარცვით ქრებიან. კარებს აღებს მსახური ან ნათესავი და მას ხვდება ლამის ტიტველი ქალი.

ასე ძარცვავენ მამაკაცებსაც, მეტიც, ბავშვებსაც.

გახშირდა ბინების ჩვეულებრივი ძარცვა და მეტისმეტად გახშირდა ხულიგნობა ,ქუჩაში განუწყვეტლად ისვრიან და ხელისუფლება ვერაფერს უშვრება ამას.

თუმცა ხელისუფლება არსებითად არც ყოფილა.

თებერვლის რევოლუციის შემდეგ ტფილისში შეიქმნა ამიერკავკასიის კოალიციური მთავრობა რომლის წევრებიც იყვნენ საქართველოს, სომხეთის და ბაქოს თათართა წარმომადგენლები.

მაგრამ კოალიციური ხელისუფლება არ ყოფილა სტაბილური ვინაიდან მას არ ჰქონია მტკიცე ერთიანობა და სოლიდარობა.

საერთოდ კავკასიაში ადრეც ძალიან ძნელი იყო კავკასიის თათრების და სომხების ინტერესთა შეთანხმება. ძნელი იყო ქართველთა ინტერესების შეთანხმება სომხებთან.

სომხების და თათრების მტრობა მუდმივი იყო. ამ მტრობის საწყისი იყო ძველად სომხებისადმი თურქების დამოკიდებულებაში. თურქები თურქეთში პერიოდულად სასტიკად არბევდნენ და ჟლეტდნენ ხოლმე სომხებს.

ქართველები სომხებს ცუდად უყურებდნენ იმიტომ რომ სომხებმა კავკასიაში ხელში ჩაიგდეს მთელი ვაჭრობა და საქალაქო ქონება.

ამას გარდა ქართველები წარმოადგენდნენ ყველაზე შეკრულ და ყველაზე რევოლუციურ ელემენტს და ცდილობდნენ კოალიციაში გაბატონებას რაც იწვევდა როგორც სომეხთა ისე თათართა წინააღმდეგობას.

ამასობაში რევოლუციური მოძრაობა რუსეთში სულ უფრო და უფრო ღრმავდებოდა. ახალი ჩასული ვიყავი ტფილისში რომ//1917 წლის ოქტომბრის ბოლოს// მოსკოვიდან მოვიდა ცნობები ბოლშევიკების მიერ იქ ძალაუფლების ხელში ჩაგდების შესახებ.

ჯარი სულ დაირღვა და დაიშალა. ჯარისკაცთა აჯანყებული ბანდები ფრონტიდან დაიძრნენ სახლისაკენ და მათი უწესრიგო, ხმაურიანი,შეიარაღებული ბრბო საფრთხეს უქმნიდა ქალაქებს. კავშირი რუსეთის ცენტრალურ ხელისუფლებასთან შეწყდა.


ამასობაში ქართველებმა ისარგებლეს შექმნილი მდგომარეობით და გადაწყვიტეს თავისი ძველი სანუკვარი ოცნების განხორციელება-თავისი დამოუკიდებლობის გამოცხადება.

ქართველი ხალხის გუშინდელი წარმომადგენლები რუსეთის იმპერიის სახელმწიფო სათათბიროში და რევოლუციის დროს კი მუშათა და ჯარისკაცთა დეპუტატების საბჭოში, ჩხეიძე,ჩხენკელი და გეგეჭკორი,დაჯერებული ინტერნაციონალისტები და სოციალ-დემოკრატი მენშევიკები სამშობლოში მოულოდნელად გადაიქცნენ მგზნებარე ნაციონალისტებად და პატრიოტებად.

სასწრაფოდ მოიწვიეს დამფუძნებელი კრება. გამოაცხადეს საქართველოს დამოუკიდებლობა, მიიღეს ძირითადი კანონები და საქართველო გადაიქცა დამოუკიდებელ სოციალისტურ რესპუბლიკად.

უნდა ვაღიაროთ რომ ქართველები აღმოჩნდნენ გამოცდილი და მოხერხებული რევოლუციონერები. მათ ხარკი გადაუხადეს რევოლუციის მოთხოვნებს მაგრამ შესძლეს ამ მოთხოვნების მათი ხელმძღვანელებისთვის სასურველ კალაპოტში მოქცევა.

ასე მაგალითად ცენტრალური რუსეთის წაბაძვით საქართველოში გაჩნდა მუშათა და ჯარისკაცთა დეპუტატების საბჭო თუმცა საკუთრივ საქართველოში მუშები ცოტაა და ფაბრიკის მუშები იქ თითქმის არაა ვინაიდან იქაა სულ2-3 თამბაქოს ფაბრიკა და თავისი ჯარისკაცები კი საერთოდ არ ყოლიათ.

მიუხედავად ამისა,ჭირი ლოღიკაზე უფრო ძლიერია,და ასეთი საბჭო გაჩნდა.

მაგრამ ქართული მოძრაობის ხელმძღვანელებმა მოახერხეს ამ რევოლუციური ინსტიტუტის ხელში ჩაგდება.

მუშათა და ჯარისკაცთა დეპუტატების საბჭოს,დამფუძნებელი კრების დაბოლოს პარლამენტის წევრები ერთი და იგივე პირები თუ არა ყოველ შემთხვევაში ერთმანეთის მხარდამჭერი თანამოაზრეები იყვნენ.

ქართველებიდან ყველაზე ენერგიული და მებრძოლი მუშაკები აღმოჩნდნენ იმერლები.

ქართველები იყოფიან რამოდენიმე ტომად- უმთავრესად ტფილისის გუბერნიის ველებზე მცხოვრებ ქართლელებად, ქუთაისის გუბერნიაში მცხოვრებ იმერლებად,მეგრელებად და აფხაზებად. მათ შორის ყველაზე მშვიდობიანები არიან ქართლელები.

უფრო ფიცხელი ტემპერამენტით გამოირჩევიან იმერლები და საერთოდ მთიელები.

იმერეთის ბუნების სიმწირე და ინტერესი იმერლებს უბიძგებდა სამუშაოს სხვაგან საძებრად წასვლისკენ. როგორც ამიერკავკასიაში ისე ჩრდილო კავკასიაში საუკეთესო მზარეულები და მსახურები უპირატესად იმერლები იყვნენ.

სოციალისტურ მოძღვრებასაც და რევოლუციურ მოძრაობასაც ყველაზე უკეთესად ალღო აუღეს იმერლებმა. მათ ჩაიგდეს ხელში საქართველოში რევოლუციური და ეროვნული მოძრაობა.

ენის საფუძვლები ყველა ქართველს საერთო აქვს,მაგრამ ყოველ ტომს აქვს თავისი თავისებურებები, თავისი გამოთქმა და მეტყველების თავისებური ბრუნები, მათ ერთმანეთისა შედარებით თავისუფლად ესმით.

თითქმის ყველა გვარი ქართლში მთავრდება "შვილი"-ზე-მგალობლიშვილი, ხოშიაშვილი და სხვ. იმერლების გვარები მთავრდება ძე-ზე.

იმერეთში არის ბევრი გვარი რომელთა წინაპრებიც ალბათ ოდესღაც დასავლეთიდან მოვიდნენ,მაგალითად ორბელიანი,ჟორდანია და ა.შ.

ტფილისის კომენდანტი ვ.დ.გაბაშვილისთვის
მიძღვნილი იარაღი
Наградное оружие коменданта Тифлиса
Габашвили В.Д.
ცნობილია რომ კავკასიაზე თითქმის ყველა ხალხი გადიოდა აღმოსავლეთიდან დასავლეთისკენ, უეჭველია რომ მათი ნაწილი დარჩა კავკასიაში და შეინარჩუნა თავისი ტიპი და ზოგი ძველი ჩვეულება. ამის ნახვა განსაკუთრებით შეიძლება მთაში, მთის სოფლებში.

1911 წლის ზაფხულში მოსკოვის სასამართლო უწყების რამოდენიმე პირთან ერთად მე ფეხით წავედი ვლადიკავკაზიდან ქუთაისისკენ მიმავალ სამხედრო-ოსურ გზაზე.

მე არ აღვწერ კავკასიის მომაჯადოებელ ბუნებას, 9 ათასი ფუტის სიმაღლეზე ცეის მყინვარის დიდებულ სურათს და ცხოველხატულობით იშვიათ რიონის ხეობას.

მივუთითებ მხოლოდ იმაზე რომ ჩვენ გვანცვიფრებდა ერთმანეთისგან არც ისე დაშორებულ ადგილებში ტიპთა და ჩვეულებათა საკვირველი მრავალფეროვნება.

ჩვეულებრივ მუქთმიან მთიელთა გვერდით ერთ სოფელში ჩვენ შევხვდით საოცრად ლამაზ 16 წლის ქერათმიან და ცისფერთვალებიან ქალიშვილს.თანაც ამ სოფელში თითქმის ყველა ქალი ქერა აღმოჩნდა.

ქალიშვილის მშობლების სახლში ჩვენ გაგვიმასპინძლდნენ სასმელით რომელიც აღმოჩნდა ჩვეულებრივი სახლის ლუდი. მათ გვითხრეს რომ ისინი უძველესი ხანიდან თვითონ აკეთებენ მას.

შეიძლება ამ სოფელში დარჩა კავკასიაში გამავალ გერმანელ ტომთა ნაწილი.

საერთოდ კავკასია,მიუხედავად მისი ტერიტორიის სიმცირისა, გამოირჩევა ეროვნებათა სიმრავლით. იწ ცხოვრობენ რუსები, ქართველები, იმერლები, აფხაზები, მეგრელები, სვანები, თათრები, მთებში არიან ლეკები, ოსები, ინგუშები, ყაბარდოელები და ა.შ. ქართველების დიდი უმრავლესობა მართლმადიდებლები არიან. არიან კათოლიკე ქართველებიც, მაგრამ ისინი ცოტანი არიან. მთის ტომები კი უპირატესად მაჰმადიანები არიან.

მასაში ქართველები არ გამოირჩევიან რელიგიურობით. როგორც კი საქართველო გამოცხადდა დამოუკიდებელ სოციალისტურ რესპუბლიკად გამოცხადდა რწმენის თავისუფლება და რელიგიათა თანასაწორობაც. ამავე დროს დაშვებული იქნა რელიგიისგარეთა მდგომარეობა და სამოქალაქო დაკრალვა სასულიერო პირების მონაწილეობის გარეშე.

სამოქალაქო დაკრძალვა დაშვებული იქნა და რელიგიის წესების შესაბამისად დაკრძალვა არ ისჯებოდა, სამოქალაქო დაკრძალვა გახშირდა,მაგრამ ისინი ცუდ შთაბეჭდილებას ახდენდნენ მორწმუნეებზე და იწვევდნენ პროტესტს.

ასე რომ როდესაც მაშინ გარდაიცვალა სახელმწიფოს მეთაურის შვილი მოაწყვეს არაჩვეულებრივად საზეიმო დაკრძალვა მღვდლების მონაწილეობით თან ხალხში გაავრცელეს ხმა რომ მღვდლები მოიწვიეს მიცვალებულის ახლობელი ქალების მოთხოვნით.

მაგრამ რელიგიურად განწყობილი ადამიანების უმრავლესობისთვისაც რელიგია უმთავრესად გარეგნული და ცრურწმენებით სავსე რამე იყო და არა შინაგანი იდეური მოვლენა როგორც ეს საერთოდ არის აღმოსავლეთის ხალხებში,ბერძნებშიმსომხებში და ა.შ.

აი ამიტომ დამოუკიდებლობის გამოცხადების შემდეგ მომხდარმა ზოგმა ფიზიკური ხასიათის მოვლენამ დიდი გავლენა მოახდინა ქართველებზე და გამოიწვია რელიგიური აღმავლობა.

ქართველები პირველ რიგში შეაშინა უკვე დიდი ხნის მანძილზე არნახულმა სეტყვამ რომელმაც ბევრგან დააზიანა ვენახები და ხეხილის ბაღები, ადგილობრივ მკვიდრთა არსებობის ერთადერთი წყარო.

შემდეგ მათ მდიდარ ფანტაზიაზე იმოქმედეს კატასტროფულმა მიწისძვრებმა რომლებმაც დაანგრიეს მთელი ქალაქი გორი.

ხალხმა ამაში დაინახა უფლის რისხვა და გადაწყვიტა მისი დამშვიდება ლოცვით. გორთან ახლოს ზოგ სოფელში გააუქმეს საკვირაო ბაზრობები ვინაიდან დაიწყეს ლაპარაკი რომ კვირა დღეს ვაჭრობა არ მოსწონს ღმერთს, როგორც ყოველთვის ხდება ასეთ შემთხვევებში გამოჩნდნენ წინასწარმეტყველები რომლებიც აშინებდნენ ხალხს.

ქართული მთავრობა ყურს უგდებდა ხალხის განწყობას და მან დათმო.

პროკუდინ-გორსკის მიერ გადაღებული
ქართველი მანდილოსანი
ხელისუფლების წარმომადგენლები ჩნდებოდნენ ეკლესიებში საზეიმო ღვთისმსახურების დროს და ეამბორებოდნენ ჯვარს და მღვდლების ხელს.

ამ განწყობის წყალობით ანტირელიგიური მოძრაობა რამდენადმე მიჩუმდა და აქამდე სულ ცარიელი ეკლესიები თანდათანობით გაივსო ხალხით.

ჯერ კიდევ დამოუკიდებლობის გამოცხადებამდე ქართველებმა გამოაცხადეს თავისი ეკლესიის ავტოკეფალია.

ისინი დიდი ხნის მანძილზე იბრძოდნენ ამ ავტოკეფალიისთვის. რამდენადაც მახსოვს პირველი საუბრები ამის შესახებ დაიწყო იმპერატორი ალექსანდრე მესამის დროს და განახლდა იმპერატორი ნიკოლოზ მეორის დროს.

მაგრამ ეს ლაპარაკები უნაყოფო იყო იმიტომ რომ ჩვენი მმართველი სინოდის აზრით ერთ სახელმწიფოში,მით უმეტეს იქ სადაც მართლმადიდებლობა არის გაბატონებული რელიგია, არ შეიძლება ორი ერთმანეთისგან დამოუკიდებელი მართლმადიდებელი ეკლესიის არსებობა.

მაგრამ ქართველები არაფრით არ ურიგდებოდნენ ამ მდგომარეობას იმიტომ რომ მათი აზრით მათი ეკლესია უფრო ძველი იყო და უსამართლო იყო მისი დატოვება უფრო ახალგაზრდა რუსული ეკლესიის მორჩილებაში.

ქართველები როგორც უკვე ითქვა არ გამოირჩევიან დიდი რელიგიურობით. ეს განსაკუთრებით ითქმის მათ ინტელიგენციაზე.

ამიტომ ქართველთა სწრაფვა ავტოკეფალიისკენ უფრო შეიძლება აიხსნას პოლიტიკური მოსაზრებებით, რაღაც,თუნდაც საეკლესიო სფეროში. ავტონომიის მოპოვების სურვილით და არა რელიგიური შეხედულებით.

რევოლუციის შემდეგ კი დაისვა საქართველოს რუსეთისგან სრული ჩამოშორების საკითხი და ქართველებმა იჩქარეს საქართველოს ეკლესიის ავტოკეფალიის გამოცხადება.

მცხეთის ძველ ტაძარში დიდი ზეიმით გამოცხადდა ქართული ეკლესიის ავტოკეფალია და პატრიარქის წოდება მიენიჭა ეპისკოპოს კირიონს რომელიც 1905 წელს იყო ორიოლის და სავას ეპისკოპოსი...

საქართველოს დამოუკიდებლობის გამოცხადებისთანავე აიგო ადგილობრივი ხელისუფლებაც. აირჩიეს მუდმივი პარლამენტი, შექმნეს სამინისტროები და მთავრობის სათავეში დადგა ძველი სოციალ-დემოკრატი ნოე ჟორდანია რომელიც ადრე ბაქოში იყო მენავთობე ნობელის წვრილი მოხელე.

ღამის პერანგები ჰალსტუხის მაგივრად ზონრებით გაიხადეს და ახალი მთავრობის წევრებმა გაიკეთეს გახამებული საყელოები და ჩაიცვეს ვიზიტკები,თავის სოციალ-დემოკრატიულ თავებზე კი დაიხურეს ბურჟუაზიული ცილინდრები. ყველაზე გამოპრანჭული იყო მათგან ყველაზე ნიჭიერი გეგეჭკორი რომელიც გახდა საგარეო საქმეთა მინისტრი.

მისი ერთ-ერთი პირველი დიპლომატიური ნაბიჯი იყო თავის დაკვრა გერმანელებისთვის. ახლადგამომცხვარი დიპლომატი ცუდი პოლიტიკოსი აღმოჩნდა. ის ალბათ თაყვანს სცემდა გერმანულ შეჯავშნულ მუშტს და ამიტომ მას სჯეროდა გერმანელთა დაუმარცხებლობისა.

ზოგი ქართული ჯგუფის გერმანელებთან ურთიერთობის შესახებ ცნობილი იყო უკვე 1914 წელს,მაგრამ ამ ხმებს მაშინ ყურადღება არ მიაქციეს იმიტომ რომ იმპერატორის კართან დაახლოებული ქართველი არისტოკრატები და მათთან ერთად ყველა ქართველი ითვლებოდნენ ტახტის თავდაუზოგავად ერთგულ ხალხად.

ქართველი მინისტრები დროებითი მთავრობის მინისტრებზე უფრო ეშმაკები და გამოცდილები აღმოჩნდნენ. მათ არ გაურეკიათ ადმინისტრაციის და პოლიციის თანამშრომლები როგორც ეს გააკეთეს დროებითი მთავრობის მინისტრებმა. პირიქით, ამ უწყებების თანამშრომელი ქართველები დარჩნენ თავის ადგილებზე და ზოგი დააწინაურეს კიდეც.

თვითონ პლევეს შეშურდებოდა იმ სიმკაცრისა და ენერგიისა რაც დამოუკიდებელი საქართველოს მტრების წინააღმდეგ და მასში წესრიგისთვის ბრძოლაში გამოიჩინა შინაგან საქმეთა სოციალისტმა მინისტრმა. აპატიმრებდნენ და ასახლებდნენ ისე რომ არავითარ ყურადღებას არ აქცევდნენ თავისუფლების პრინციპებს და პრობლემებს რომლებზედაც ეს სოციალ-დემოკრატები ყვიროდნენ რუსეთის სახელმწიფო სათათბიროს ტრიბუნიდან.

საქართველოს მთავრობის პირველი საზრუნავი იყო ფრონტიდან თვითნებურად დაბრუნებული რუსი ჯარისკაცების რაც შეიძლება სწრაფად და უმტკივნეულოდ გაშვება საქართველოდან.

ამის გაკეთება დაეკისრა პეტროგრადის მუშათა და ჯარისკაცთა დეპუტატების საბჭოს ყოფილ წევრ ჩხეიძეს. ის ხვდებოდა ჯარებს,წარმოთქვამდა სიტყვებს,არწმუნებდა ჯარისკაცებს რაც შეიძლება სწრაფად სახლში,მათ მომლოდინე ოჯახებთან დაბრუნების აუცილებლობაში და ყოველი შემთხვევისთვის უჩვენებდა მტკვრის მარჯვენა სანაპიროზე აღმართულ დავითის მთას და ამბობდა რომ აი იქ არის უამრავი არბაზანი და წინააღმდეგობის გაწევის შემთხვევაში ვაგონები ჯარისკაცებით მტვრად იქნება გადაქცეული...

საქართველოს ხელისუფლებამ ტკბილი სიტყვებით და ზარბაზნით მუქარით მოახერხა ფრონტიდან დაბრუნებული ჯარების გასტუმრება საქართველოს საზღვრებს გარეთ.

არანაკლებ წარმატებული იყო ქართველი დიპლომატის დიპლომატიური მცდელობებიც.

1918 წლის პირველ ნახევარში,თვე აღარ მახსოვს, ტფილისში მოულოდნელად ჩამოვიდა გერმანული ჯარების მცირე ეშელონი ზარბაზნებით და მუსიკით.

და საოცარი რამე. დილით მოვიდნენ გერმანელები,შუადღისას მთავარ ქუჩებზე დადგა თითო უთოფო გერმანელი ჯარისკაცი და ქალაქში მაშინვე დამყარდა სრული წესრიგი.

ამ დღიდან მოყოლებული სახლში შეიძლებოდა უშიშრად დაბრუნება შუა ღამისას. ყაჩაღობა შეწყდა, ასეთი ავტორიტეტი ჰქონდათ აღმოსავლეთში გერმანელებს.

გერმანელები ტფილისში იქცეოდნენ ტაქტიანად. მათ ქალაქში დაამყარეს სრული წესრიგი. მათი შტაბი იყო გოლოვინის გამზირზე მდებარე ერთ-ერთ სახლში. ყოველ დღე შტაბის კარებთან იფინებოდა ცნობები ომის მსვლელობის შესახებ. გოლოვინის //დღევანდელი რუსთაველის//გამირზე უკრავდა მუსიკა, მაგრამ გერმანელთა დღეები უკვე დათვლილი იყო. ქართველი დიპლომატები შეცდნენ.

1918 წლის სექტემბერში სოლუნის ფრონტის გარღვევის შემდეგ გერმანელთა მდგომარეობა დამძიმდა. მათი ფრონტი ისევ იდგა,მაგრამ ისინი გრძნობდნენ კატასტროფის მოახლოებას. მარშალ ფოშის საერთო სარდლობით გაერთიანებული მოკავშირეთა ჯარები ემზადებოდნენ გადამწყვეტი დარტყმისთვის და გერმანელებმა სასწრაფოდ დატოვეს ტფილისი.

ქართველებს უნებურად მოუწიათ ორიენტაციის ინგლისზე შეცვლა.

Wrestler`s trousers. Georgia, Tiflis. Early XXth... 
eng.ethnomuseum.ru JPG 896×600, 338 КБ 
ინგლისელებიც მალე მოვიდნენ,მაგრამ მათი მოსვლა არ იყო ისეთი საზეიმო როგორც გერმანელების მოსვლა... ისინი ქართველებს ცივად და ქედმაღლურად ექცეოდნენ და როგორც ყველგან და ყოველთვის ცდილობდნენ რაც შეიძლება მეტი მოგების ნახვას კავკასიაში ყოფნისგან. მათ გაძლიერებულად დაიწყეს ნავთობის გაზიდვა ბაქოდან და მარგანეცისა საქართველოდან.

საქართველოს მიერ დამოუკიდებლობის გამოცხადებისთანავე მას მიბაძეს სომხებმა და ბაქოს თათრებმა.

სომხებით დასახლებული ერივანის და ნაწილობრივ ელიზავეტპოლის გუბერნიების ტერიტორიაზე შეიქმნა სომხური რესპუბლიკა და ბაქოს გუბერნიის და ელიზავეტპოლის გუბერნიის სხვა,თათრებით დასახლებული ნაწილის ტერიტორიაზე შეიქმნა აზერბაიჯანის რესპუბლიკა.

აზერბაიჯანი აქამდე ეწოდებოდა სპარსეთის იმ ნაწილს რომელიც ესაზღვრებოდა რუსეთს.

ბაქო და მისი არემარე რუსების მიერ მათ დაპყრობამდე შეადგენდნენ სახანოს რომელსაც მართავდნენ სპარსეთის შახების ვასალი ბაკიხანები. კასპიის ზღვის სანაპიროზე,დღევანდელი ქალაქის თავზე აღმართული იყო ბაკიხანთა ციხე-სასახლე.

სახანო ღარიბი იყო. მცხოვრებლები მისდევდნენ მესაქონლეობას და თევზჭერას.

ნავთობზე მაშინ წარმოდგენაც არ ჰქონდათ, და ადგილ-ადგილ მიწიდან ამომავალი გზები ხელს უწყობდნენ ცეცხლთაყვანისმცემელთა კულტის შექმნას. ამ გაზების მეშვეობით ისინი თავის სამლოცველოებში ინარჩუნებდნენ მარადიულ ცეცხლს.

სპარსელების გამაჰმადიანების შემდეგ თანდათანობით გამაჰმადიანდნენ ბაქოელი და სხვა კავკასიელი თათრები და მთიელები. ბაკიხანების საგვარეულო შეწყდა.

ბაქოს და ელიზავეტპოლის გუბერნიები უკვე დიდი ხანია რაც შევიდნენ რუსული სახელმწიფოს ფარგლებში და თანდათანობით ეზიარებიან რუსულ კულტურას.

ადგილობრივი მოსახლეობის წარმომადგენლები უმრავლეს შემთხვევაში უკვე იყვნენ რუსული სასწავლებლების აღზრდილები.

მათ არც კი დასიზმრებიათ დამოუკიდებლობა რომელიც არც არასდროს ჰქონიათ.

მაგრამ ცხოვრება ადამიანის უმდიდრეს ფანტაზიაზე უფრო ფანტასტიურია.

და აი, ბაქოელ თათრებს მოულოდნელად მიეცათ თავისი საკუთარი ნავთობის რესპუბლიკის შექმნის შესაძლებლობა და მათ, გაყოყოჩებულებმა,გდაწყვიტეს გამოგონება წინაპრებისა ვითომ მათ ტერიტორიაზე ოდესღაც არსებული დამოუკიდებელი აზერბაიჯანის სახით.

ყველა ახალგამოჩეკილი რესპუბლიკიდან თავისი ნავთობის წყაროების წყალობით ყველაზე მდიდარი იყო აზერბაიჯანის რესპუბლიკა. შემდეგ მოდიოდა მარგანეცის და ქვანახშირის მარაგების მქონე საქართველოს რესპუბლიკა.

ყველაზე ღარიბი კი აღმოჩნდა სომხეთის რესპუბლიკა რომელსაც არ ჰქონია რამდენადმე წესიერი ქალაქიც კი. მისი მთავარი ქალაქი ერივანი არის საკმაოდ მიყრუებული პროვინციული ქალაქი და ვერ შეედრება ბაქოსაც კი,ტფილისზე რომ არც ვილაპარაკოთ.

სამივე რესპუბლიკა,განსაკუთრებით პირველ ხანებში, ცხოვრობდა მხოლოდ რუსეთისგან დარჩენილი მემკვიდრეობით, საკვების,სამოსის და შეიარაღების ყველანაირი საწყობით. ამ ქონებას ისინი უცერემონიოდ იყოფდნენ ერთმანეთში. ლომის წილი დარჩათ ქართველებს იმიტომ რომ თითქმის ყველა დიდი საწყობი იყო ტფილისში და მის არემარეში.

არც საქართველოს და არც სომხეთს არ ჰქონია რამდენადმე განვითარებული საფაბრიკო,საქარხნო თუ ოფლის მეურნეობის წარმოება, საჭირო იყო არსებობის წყაროთა მონახვა,

ამას პირველ რიგში ხელი მოჰკიდეს ახალ რესპუბლიკათა ფინანსურმა ორგანოებმა და მაშინვე დაიწყეს თავისი საკუთარი ფულის ნიშნების ბეჭდვა.

გაჩნდა ქართული,სომხური აზერბაიჯანული ბონები.

ამ ბონებს უშვებდნენ,რა თქმა უნდა, ემისიური წესების დაცვის და თუნდაც მათი ნაწილის ოქროთი უზრუნველყოფის გარეშე, მითითებული იყო რომ ისინი უზრუნველყოფილია ქვეყნის მთელი სახელმწიფო ქონებით,მაგრამ რა იყო ამ ქონების ღირებულება არ იცოდნენ სახელმწიფო ორგანოებმაც. ხელისუფლებას თითქოს უფრო აინტერესებდა ბონების გარეგნული სილამაზე.

ამიერკავკასიის ბირჟაზე ყველაზე მეტად ფასობდა ქართული ბონები,მათ მოსდევდა აზერბაიჯანული ბონები,უკანასკნელი კი სომხური ბონები იყო.

ქართული მთავრობის ერთ-ერთი სოციალისტური ზომა იყო ბუნებრივ სიმდიდრეთა ნაციონალიზაცია.

ტფილისში იყო ცხელი გოგირდის წყაროები რომლებსაც მათი მფლობელები,კერძო პირები,იყენებდნენ მათზე საზოგადოებრივი აბანოების ასაგებად. ამ აბანოებს ერქვა მათ მფლობელთა სახელები. იყო ქართველი ბატონიშვილი ერეკლეს აბანო რომელიც გადავიდა ბატონიშვილის შთამომავალთა ხელში. იყო თავადი სუმბათაშვილების აბანო,თავადი ჯამბაკურ-ორბელიანების აბანო, თავადი ბებუთოვების აბანო, ერთ დროს კავკასიაში ცნობილ მდიდარ მირზოევთა აბანო და სხვ.

ადგილობრივი მოსახლეობა სიამოვნებით დადიოდა ამ აბანოებში და მათი შემოსავლიანობა იზრდებოდა ქალაქის მოსახლეობის ზრდასთან ერთად.

ტფილისის საქალაქო თვითმმართველობაში 1913 წელს დაიწყო ლაპარაკი აბანოების გამოსყიდვაზე კერძო მფლობელებისგან და მათი სამკურნალო თვისებების გათვალისწინებით მათ ადგილზე სამკურნალო კურორტის მოწყობაზე.მოლაპარაკებებიც კი დაიწყო მფლობელებთან,მაგრამ ომმა შეუძლებელი გახადა რამის გაკეთება.

ქართულმა სოციალისტურმა მთავრობამ საქმე უფრო მარტივად გადაწყვიტა. მან უბრალოდ წაართვა ეს აბანოები ყველა ნაგებობით და მათი მიწებით კერძო მფლობელებს როგორც მიწის წიაღის ბუნებრივი სიმდიდრეები...

ამის შემდეგ უპატრონოდ დარჩენილი აბანოები აოხრდა და დაბინძურდა.

ნაციონალიზებული იყო მარგანეცის საბადოებიც, ბონების გამოშვების და ნაციონალიზაციის იქით გამოცდილი სოციალისტი მაგრამ ცუდი ფინანსისტი ქართველები არ წასულან.

კავკასიაში ამბობდნენ რომ ქართველები მხიარულები არიან იმიტომ რომ ჭამენ ლობიოს და სვამენ ღვინოს. საქართველოში მართლაც იციან სმა და ღვინოც კარგია იმათთვის ვინც მას მიეჩვია. ლობიოც უყვართ და ბევრსაც ჭამენ სიმინდის საგანგებო პურშიც აცხობენ ლობიოს.

მაგრამ ჩვეულებრივი მხიარულება ძალიან შორსაა სახელმწიფო მშენებლობისგან. ღვინო და ლობიო ამხიარულებს და ანაყრებს, მაგრამ სახელმწიფო ხაზინის დანაყრება ძნელია.

,ყველაზე ცუდ მდგომარეობაში იყვნენ სომხები,. ერთ მხარეს მათ ჰყავდათ მათ მიმათ მტრულად განწყობილი თათრები. მეორე მხარეს კი იყვნენ ქართველები რომლებიც არც ისე მეგობრულად უყურებდნენ სომხებს.

სომხები იხუთებოდნენ თავის პატარა ტერიტორიაზე. 

ადრე, მეფის ხელისუფლების დროს, სომხებმა ხელში ჩაიგდეს თითქმის მთელი ვაჭრობა კავკასიაში და ნავთობის მრეწველობა ბაქოში. მარტო დიდი ვაჭრობა კი არა თითქმის ყველა სახლი ტფილისში იყო სომხების ხელში და სომხებიც ტფილისს თავის ქალაქად თვლიდნენ.

უცებ მოხდა რევოლუცია, ყველაფერი თავდაყირა დადგა და სომხები ჩაიკეტნენ ერევნის გუბერნიაში სადაც მათი ერთადერთი ნუგეში იყო ეჩმიაძინის მონასტერი რომელშიც ცხოვრობდა მათი ეკლესიის მეთაური, ყველა სომხის კათოლიკოსი.
მაგრამ პრაქტიკული ომხებისთვის ეს იყო სუსტი ნუგეში,მათ უფრო რეალური რაღაც უნდოდათ და ისინი გადაეშვნენ ავანტურაში.

სომხებმა მოულოდნელად ომის გამოცხადების გარეშე დაძრეს ჯარი ტფილისისკენ, მათ უნდოდათ ქალაქის ერთი დარტყმით აღება და იქ დამკვიდრება.

მაგრამ ამან აღაშფოთა ქართველები და ორ დღეში მათ სომხების წინააღმდეგ შეაგროვეს რამოდენიმე ათასი კაცისგან შემდგარი არმია.

ზარბაზნების სროლა უკვე ისმოდა ქალაქის გარეუბნებში. ომი განსაკუთრებული,დიდი შედეგების გარეშე გაგრძელდა რამოდენიმე დღე.

ქართველებმა შეაჩერეს სომხების წინსვლა და თვითონ გადავიდნენ შეტევაზე,მაგრამ ეს მობეზრდა ინგლისელებს და მათ გააგზავნეს თავისი პატარა ნაწილი მეომერ მხარეებს შორის ჩასადგომად. ინგლისელებმა შესთავაზეს თავისი შუამავლობა და მხარეების სასიამოვნოდ მალე დაიდო სამშვიდობო შეთანხმება.


1918 წლის ნოემბრის ბოლოს წავედი ბაქოში. მატარებელში ძალიამ ბევრი ხალხი იყო. ჩვენი კუპე გადაჭედილი იყო. ოთხადგილიან დივანებზე იჯდა 6-6 კაცი.

საქართველოს საზღვრის გავლისთანავე ვაგონებში გამოჩნდნენ მხეცების მსგავსი და კბილებამდე შეიარაღებული ადამიანები რომლებიც ათვალიერებდნენ მგზავრებს და ჩუმად გადიოდნენ ვაგონიდან.

ცოტა ხნის წინ იყო რბევა-პოგრომები, ჯერ სომხები არბევდნენ თათრებს,მერე თათრები არბევდნენ სომხებს. ვნებები ჯერ არ იყო დაწყნარებული.მატარებელში ყვებოდნენ რომ წინა დღეს თათრებმა მატარებლიდან გაიყვანეს ორი სომეხი რომლებიც იქვე სადგურზე დახოცეს.

მეორე დღეს დილით ჩავედით ბაქოში. მე გამაოცა ბაქოს განსხვავებამ ტფილისისგან. ბაქო გარეგნულად დარჩა იგივე რაც იყო რევოლუციამდე.

რუსული მეტყველება,რუსები,რუსების ჯარი, გენერალი ბიჩერახოვის რაზმი.

ბაქოელებმა ბევრი გადაიტანეს რუსეთში ხელისუფლების ბოლშევიკების მიერ აღების შემდეგ.

რუსეთში ბოლევიკური გადატრიალების შემდეგ ბოლშევიკები აჯანყდნენ ბაქოშიც.

მუშათა დახმარებით ადგილობრივმა სომეხმა და რუსმა ბოლშევიკებმა მოახერხეს ძალაუფლების დაპყრობა. მათ მაშინვე მოახდინეს ყველ ნავთობის კერძო სარეწის ნაციონალიზაცია.

ამასობაში სომხებმა მოაწყვეს მაჰმადიანების სასტიკი რბევა-პოგრომი. დაინგრა და გადაიწვა რამოდენიმე შენობა და ბევრი ადამიანი დასახიჩრდა და დაიღუპა.

ბოლშევიზმმა დიდხანს ვერ გასძლო ბაქოში. ტფილისში გერმანელების მოსვლასთან ერთად ბაქოში მოვიდნენ თურქები. მათ მალე მოსპეს ბოლშევიზმი და აღადგინეს წესრიგი.

მაგრამ თურქებმაც ვერ გაძლეს ბაქოში დიდხანს. სოლუნის ფრონტის გარღვევის შემდეგ თურქებმაც გერმანელების მსგავსად დატოვეს კავკასია. მალე ეხლა უკვე თურქებმა მოაწყვეს სომეხთა სასტიკი რბევა-პოგრომი.

1918 წლის შუა ხანებში ბაქოში სპარსეთის ფრონტიდან ჩამოვიდა გენერალი ბიჩერახოვი თავისი რაზმით. რუსული ჯარების წყალობით ქალაქში მალე აღდგა წესრიგი. ამ დროისთვის საბოლოოდ ჩამოყალიბდა ახალი რესპუბლიკის ხელისუფლება,

მთავრობას ხელმძღვანელობდა ხან ხოისკი, შეიქმნა პარლამენტი რომელშიც იყო რამოდენიმე რუსი წევრი. შემდეგ შედგა მინისტრთა კოალიციური საბჭო ორი რუსი მინისტრით...

ბიჩერახოვის რაზმი 1919 წლის გაზაფხულზე წავიდა დენიკინთან. ბაქოში ის შეცვალეს ინგლისელებმა. ისინი ბაქოელების მიმართ საკმაოდ კეთილგანწყობილები იყვნენ. მათ ბაქოელებს ურჩიეს კოალიციის გაფართოება და სამინისტროში 1-2 პორტფელის სომხებისთვის მიცემა.მაგრამ თათრებს და სომხებს ისე სძულდათ ერთმანეთი რომ ეს არ გამოვიდა.

ინგლისელების მოსვლის შემდეგ ბაქოელები გამაგრდნენ და აზერბაიჯანის ახლადგამომცხვარი რესპუბლიკა თანდათანობით შლიდა ფრთებს.

აზერბაიჯანის სახაზინო დაწესებულებათა თანამშრომლების მნიშვნელოვანი ნაწილი რუსებისგან შედგებოდა. აზერბაიჯანის ხელისუფლება და მოსახლეობა დიდად კეთილგანწყობილი იყო რუსების მიმართ რაც ვერ ითქმის ქართველებზე და სომხებზე.

აზერბაიჯანის რესპუბლიკაში მთელი საქმის წარმოება და ოფიციალური მიმოწერა ხდებოდა რუსულ ენაზე რომელიც,უნდა ითქვას.იყო საერთაშორისო ენა ამიერკავკასიის 3 რესპუბლიკის ურთიერთობებში.

მხოლოდ პარლემენტში ლაპარაკობდნენ თურქულად და თურქული ენა ყველამ არ იცოდა.

ამიერკავკასიის რესპუბლიკათა იურიდიული ბუნების დადგენა საკმაოდ ძნელია ვინაიდან მათ ვერ მოასწრეს კრისტალიზება და კჯერ კიდევ იმყოფებოდნენ ორგანიზაციულ და რევოლუციურ პერიოდში.

ქართული რესპუბლიკა თავის კონსტრუქციით-პარლამენტით,პასუხისმგებელი სამინისტროთი-სავსებით შეესაბამებოდა სახალხო ხელისუფლების პრინციპებს.

აზერბაიჯანის რესპუბლიკას კი ჰქონდა საკმაოდ შერეული ხასიათი. მინისტრებს აქ ნიშნავდნენ არა მარტო პარლამენტის წევრებიდან. ამას გარდა გარკვევით არ იყო გატარებული პასუხისმგებელი სამინისტროს პრინციპი ვინაიდან მინისტრები უფრო მთავრობის მეთაურს აბარებდნენ ანგარიშს ვიდრე პარლამენტს.

რუსი მინისტრები საერთოდ არ შედიოდნენ პარლამენტში და.მეორეს მხრივ პარლამენტი იყო როგორც საკანონმდებლო ისე მართვის და ზედამხედველობის ორგანო და საკმაოდ აქტიურად,თუმცა ზოგჯერ დიდი დაგვიანებით განიხილავდა ცხოვრების და ქვეყნის მართვის ყველა საკითხს.

სომხური რესპუბლიკა იყო რაღაც საშუალო აზერბაიჯანულ და ქართულ რესპუბლიკებს შორის.

ამ სამ რესპუბლიკაში არ ყოფილა რესპუბლიკის პრეზიდენტის წოდება. მის მოვალეობებს ასრულებდა მთავრობის ხელმძღვანელი. საქართველოს ხელმძღვანელი,ამდენად.იყო ნოე ჟორდანია. აზერბაიჯანის ხელმძღვანელი-ხან ხოისკი, სომხეთის ხელმძღვანელი კი,მგონი, ხატისოვი.

აზერბაიჯანის რესპუბლიკის თავისებურება იყო რუსული სამსახურის სრული გენერალი მოხმანდაროვის მიერ ორგანიზებული, რუსული ნიმუშის მიხედვით მოწყობილი,შეიარაღებული და ჩაცმული არმია. ამ გენერალ მოხმანდაროვს ონდა ოფიცერთა ორი გიორგი. ის სულ დადიოდა რუსული სამხედრო ფორმით და ამ ორი რუსული ორდენით,მუნდირზე კი ქონდა არწივებიანი ღილები და პარლამენტშიც კი რუსულად ლაპრაკობდა.

თითქმის მთელი ოფიცერთა შემადგენლობა ყოფილი რუსი ოფიცრებისგან შედგებოდა და თავიდან ბრძანებებს რუსულად გასცემდნენ და ამას არავინ აპროტესტებდა.

ამ თვალსაზრისით თათრები დიდად განსხვავდებოდნენ ქართველებისგან.

საქართველოში დამოუკიდებლობის გამოცხადებისთანავე ყველა დაწესებულებებში მიმოწერაც და ლაპარაკიც ქართული იყო. არმიაც ორგანიზებული იყო განსაკუთრებული, ქართული, უფრო ზუსტად დასავლეთი ევროპის ყაიდაზე თუმცა მუნდირები და იარაღი რუსული იყო. ქართული არმიის ოფიცრული შემადგენლობა მთლიანად შევსებული იყო რუსულ არმიაში ნამსახურები ქართველებით.

საერთოდ ქართულ სამსახურში რუსები ძალიან ცოტანი იყვნენ და ამიტომ რუსთა უმრავლესობა გადავიდა ბაქოში.

აზერბაიჯანში რუსებს არ ავიწროებდა ქვეშევრდომობის საკითხიც იმიტომ რომ რუსებზე ამ საკითხს არ ავრცელებდნენ. თავისი ქვეშევრდომობის მიუხედავად რუსებს შეეძლოთ ნებისმიერი თანამდებობის, მათ შორის მინისტრის თანამდებობის დაკავება.

ქვეშევრდომობაზე კანონი კი მიიღეს,მაგრამ ის პრაქტიკულად არ გამოუყენებიათ აზერბაიჯანის რესპუბლიკის დასასრულამდე.

ქართველებმა კი მოასწრეს ქვეშევრდომობის შესახებ თავისი კანონის გამოყენება. ამ კანონის შესაბამისად საქართველოს ქვეშევრდომები ავტომატურად ხდებოდნენ ისინი ვინც საქართველოში ცხოვრობდნენ საქართველოს დამოუკიდებლობის გამოცხადებამდე.

იმ პირებს ვისაც არ სურდათ საქართველოს ქვეშევრდომობაში გადასვლა ეს უნდა განეცხადებინათ გარკვეულ დრომდე.

კავკასიის ყველა ეროვნებიდან რუსეთში ყველაზე მეტად უყვარდათ ქართველები. რევოლუციის შემდეგ რუსების მიმართ ყველაზე უარესი დამოკიდებულება გამოავლინეს ქართველებმა.

უცნაურია მაგრამ ყველაზე მადლიერები რუსების მიმართ იყვნენ მაჰმადიანი თათრები.

ამასთან ბევრი თათარი ამბობდა რომ მათ არ უხარიათ თავისი დამოუკიდებლობა, არ სჯერათ მისი, რომ რუსული ხელისუფლების დროს ისინი ბევრად უკეთესად ცხოვრობდნენ ვიდრე თავისი დამოუკიდებლობის დროს.

ამის შემდეგ რაერთხელ უთქვამს ჩემთვის ბევრ დიდ ბაქოელ მოღვაწეს.

ინტელიგენტების გარდა ასე ფიქრობდა უბრალო ხალხიც.

მე თვითონ შევესწარი შემდეგ სცენას. ერთხელ გზაში ყრუ შესახვევში შევედი ასანთის საყიდლად.

თითქმის ჩემთან ერთად იმ დუქანში შემოვიდა ჩემი ნაცნობი რუსი ოფიცერი რომელმაც მოიხადა თავისი კოკარდიანი ფორმის ქუდი და დადო ის დახლზე.

მოულოდნელად დუქნის პატრონმა,უკვე ხანში შესულმა თათარმა ხელი სტაცა ამ ქუდს და დაიწყო კოკარდის კოცნა. შემდეგ კი, აცრემლებულმა, დამტვრეული რუსულით გვითხრა:

"რატომ მოკალით მეფე ნიკოლაი, ახ, რა კარგად ვცხოვრობდით მის დროს, ყველაფერი იყო, სიმართლე იყო,ფული იყო, პური იყო,ჯარში ჩვენი ბავშვები არ მიჰყავდათ.

ეხლა კი სიმართლე არაა,ფული არაა,პური არაა, ბავშვები ჯარში მიჰყავთ. გუშინდელი მეეტლე დღეს მინისტრია და რა ესმის მას. ახ, რატომ მოკალით მეფე..."
ჩვენ დაბნეულები და გულაჩუყებულები სასწრაფოდ გავედით დუქნიდან. და რისი თქმა შეგვეძლო ამ თათრისთვის გასვლისას ოფიცრის თვალზე შევამჩნიე ცრემლი.

ასე აფასებდა უბრალო თათარი ხალხი ყოფილ რუსულ ეროვნულ ხელისუფლებას.

ბაქოს პარლამენტში მაშინვე გამოჩნდა პოლიტიკური პარტიები.

მათ შორის ყველაზე დიდი და გავლენიანი იყო პარტია "მუსავატი". მისი წევრები იყვნენ აზერბაიჯანის ყველაზე ინტელიგენტური წარმომადგენლები. მისი წევრი იყო მთავრობის ხელმძღვანელი ხან ხოისკიც, მინისტრთა უმრავლესობა, გამოჩენილი ადგილობრივი მოღვაწე ალი მარდან ბეკ თოფჩიბაშევი რომელიც როგორც რესპუბლიკის დელეგატი მისი ინტერესების დასაცავად წავიდა პარიზში, ვაჭრობისა და მრეწველობის მინისტრის ყოფილი ამხანაგი ალი ბეკ ალიევი,ალი ბეკ მაკინსკი, ცნობილი მენავთობე ასადულაევი და ა.შ.

ამ პარტიის წევრები კი იყვნენ ინტელიგენტური ადამიანები,მაგრამ ვერც ერთმა მათგანმა ვერ ამიხსნა ნათლად ამ პარტიის პროგრამა. ყველა მბობდა რომ მათი პროგრამა ძალიან ახლოა რუს კადეტთა პროგრამასთან.

სიდიდით შემდეგ პარტიას ერქვა "იხტიატი". ის უფრო კონსერვატულად ითვლებოდა და უმთავრესად პანისლამიზმის მომხრე იყო. ამ პარტიაში იყვნენ ყველაზე შოვინისტურად განწყობილი ელემენტები.

დაბოლოს მესამე პარტია თავის თავს უძახოდა დამოუკიდებელ სოციალისტთა პარტიას. ეს იყო სოციალისტური მოძღვრებების საკმაოდ ზედაპირულად მცოდნე და თავისი სოციალისტობით ტრაბახა უფრო ახალგაზრდათა პარტია. მათ კარგად არ ესმოდათ სოციალიზმის არსი...

პარლამენტის რუსი წევრები შეადგენდნენ ჯგუფს რომელსაც არ ჰქონია გარკვეული პროგრამა. მათი მუშაობა პარლამენტში,რა თქმა უნდა,ჯერ ვერ აეწყო.

პარლამენტის წევრთა უმრავლესობას მუსავატელები შეადგენდნენ და უმთავრესად ეს პარტია ხელმძღვანელობდა პარლამენტის მუშაობას.

ბაქოში მოვეწყვე იურისკონსულტად ვაჭრობისა და მრეწველობის სამინისტროსთან. მინისტრი იყო რუსი ლიზგარი. სამუშაო უმთავრესად იყო კონტრაქტების შედგენა ნავთობის გასაყიდად და სხვადასხვა საგნის საყიდლად.

1919 წლის ზაფხულში ბაქოში გადავიყვანე ოჯახი. მოვეწყვე,მაგრამ ცოტა ხნით.

შემოდგომაზე ჩემი 19 წლის უფროსი ვაჟიშვილი დაავადდა ენსუდატიური პლევრიტით. ექიმების რჩევით მე ოჯახი დავაბრუნე ტფილისში და თვითონ დავრჩი ბაქოში.

მალე ბაქო დატოვეს ინგლისელებმა და აზერბაიჯანი დარჩა თავისი თავის ამარა, თუმცა ინგლისელების წასვლას არაფერი შეუცვლია.

1920 წლის მარტის შუა ხანებში ძველი სტილით მოულოდნელად მივიღე დეპეშა ცოლისგან რომ შვილი ძალიან ცუდადაა. მე გავემგზავრე ტფილისში,მაგრამ შვილს ცოცხალს ვერ მივუსწარი.

დავკრძალე შვილი და გადავწყვიტე ცოტა ხნით ტფილისში დარჩენა,მით უმეტეს რომ ახლოვდებოდა აღდგომა. აღდგომის შემდეგ კი გადავწყვიტე ბაქოში დაბრუნება.

ჩვეულებისამებრ წავედი ქალაქის სადგურში რკინიგზის ბილეთის ასაღებად. მოულოდნელად აღმოჩნდა რომ ბილეთები არაა. ამიტომ გადავწყვიტე ბილეთის აღება პირდაპირ რკინიგზის სადგურზე.

ჩავალაგე ბარგი და წავედი შვილის საფლავზე რომელიც იყო ჩვენს ბინასთან ახლოს იოანე ღვთისმეტყველის ეკლესიის ეზოში.ცოტა ხანს საფლავზე ყოფნის შემდეგ დავბრუნდი სახლში და უმცროსი შვილი გავაგზავნე ეტლისთვის.

ჯერ კიდევ შვილის საფლავზე ყოფნისას დამეუფლა რაღაც მძიმე წინათგრძნობა და ცოლს ვუთხარი რომ ძალიან არ მინდა ბაქოში წასვლა. ცოლმა მთხოვა დარჩენა და გაუშვა შვილის მიერ მოყვანილი მეეტლე.

მე შვებით ამოვისუნთქე, წამოვწექი საწოლზე და მკვდარივით ჩამეძინა.

დილით ადრე გავიგე რომ ბაქო აიღეს ბოლშევიკებმა....

გადავრჩი იმიტომ რომ ბოლშევიკები აუცილებლად მომკლავდნენ ისევე როგორც დახოცეს ბევრი,მათ შორის ლიზგარი მიუხედავად იმისა რომ ის აღარ იყო მინისტრი და ცხოვრობდა როგორც კერძო პირი.

რამოდენიმე დღის შემდეგ მივდიოდი ტფილისში გოლოვინის//დღევანდელი რუსთაველის, გ.მ.// გამზირზე და უცებ ვიგრძენი რომ ვიღაცამ ხელი მახლო მხარზე, მივიხედა და დავინახე საქართველოს ყოფილი ელჩი აზერბაიჯანის რესპუბლიკაში, დოქტორი...//მისი გვარი დამავიწყდა//.

ის მიცნობდა იმიტომ რომ მისთვის არაერთხელ მითხოვია ვიზა ტფილისში. "ბედნიერია თქვენი ღმერთი რომ არ იყავით ბაქოში,-მე ძლივს გამოვიქეცი",მითხრა მან სიცილით.

"მაგრამ როგორია ჩემი მდგომარეობა აქ?", ვიკითხე. "აქ შეიძლება წყნარად იყოთ, ჩვენ ვართ სამართლის და კულტურის ქვეყანა".

მაგრამ სამართლის და კულტურის ამ ვეყანაში მალე გაჩნდა ბოლშევიკთა დიპლომატიური წარმომადგენელი. პოლონეთთან და ვრანგელთან ომით დაკავებულ ბოლშევიკებს ეშინდოდათ გართულებებისა თუ კი ქართველები გაუწევდნენ სერიოზულ წინააღმდეგობას და თვლიდნენ რომ ქართველთა ჯერი ჯერ არ იყო დამდგარი.

ბოლშევიკებმა გადადეს საქართველოს დაკავების საკითხი,მეტიც,აღიარეს მისი დამოუკიდებლობა და დაამყარეს მასთან დიპლომატიური ურთიერთობები.

შეთანხმება შედგა და მას ხელი მოაწერეს მოსკოვში. ამის შემდეგ მალე ტფილისში გაჩნდა ბოლშევიკთა დიპლომატიური წარმომადგენელი. მან ჩასვლისთანავე მგზნებარე სიტყვა წარმოთქვა თავისი ბინის აივნიდან.

მის პირველ სიტყვას წარმატება არ ჰქონია მაგრამ ბოლშევიზმის მომზადება საქართველოში დაიწყო.

ბაქო ბოლშევიკებმა აიღეს წინააღმდეგობის გარეშე. ღამით ქალაქთან მივიდა ბოლშევიკების ჯავშანმატარებელი და ქალაქი დაკავებული იქნა. ბოლშევიკების მიერ წინასწარ გამოთაყვანებულმა ბაქოელმა მუშებმა მხარი დაუჭირეს ბოლშევიკებს.

გადმოცემით ეს იმდენად მოულოდნელად მოხდა რომ ზოგი მინისტრი დააპატიმრეს თეატრში.

ასე იყო თუ არა არ ვიცი მაგრამ უეჭველი ისაა რომ არავითარი წინააღმდეგობა არ გაუწევია რესპუბლიკის 25-ათასიან ჯარს მებრძოლი გენერლის სარდლობით. და ეს მიუხედავად იმისა რომ ამ ჯარს ეკავა სტრატეგიული არე ვინაიდან გზა რომლითაც მოიწევდნენ ბოლშევიკები მოდიოდა კასპიის ზღვის ვიწრო სანაპირო ზოლზე რომლის დაცვაც სამხედროთა აზრით შეიძლებოდა შედარებით მცირე ძალებით.

მაგრამ წარსულის და აწმყოს არმქონე არმიას არ აღმოაჩნდა რამენაირი წინააღმდეგობის გაწევის უნარი.


საოცარი იყო ხელისუფლების უმეცრება და სირეგვნეც.
ნავთობის შადრევნების ალერსიანი ხმაურით გაბრუებული ხელისუფლება ვერ გრძნობდა მოხლოებულ საშიშროებას რომელმაც ის ერთ წამში შთანთქა....

ბაქოს დამპყრობელმა ბოლშევიკებმა გამოავლინეს მათთვის დამახასიათებელი მხეცობა. ისინი ხოცავდნენ და არამზადობდნენ.

შემდეგ ისევ ნაციონალიზებული იქნა ნავთობის წყაროები. ბოლშევიკურად გადააკეთეს ყველა უწყება.

გაძარცვეს ყველა მეტ-ნაკლებად შეძლებული ადამიანი.

მოკლედ დაიწყო ბოლშევიკური ბნელეთი.

საწყალმა თათრებმა დაყარეს ყველაფერი. მათ ჩაიცვეს ქალის სამოსი და გაიქცნენ თან წყევლიდნენ შაითანის მსახურებს.


ჩემთვის ცხადი იყო რომ ბოლშევიკების მიერ საქართველოს დაკავება მხოლოდ დროის საქმეა და მივიღე რა მხედველობაში ვრანგელის წარმატებები ყირიმში გადავწყვიტე ყირიმში წასვლა...

//რუსული ჟურნალი ვოპროსი ისტორიი// ისტორიის საკითხები/, 2005 წლის მეშვიდე და მერვე ნომრები//..
Журнал "Вопросы истории", 2005, №№ 7, 8
Воспоминания бывшего высокопоставленного российского чиновника о пребывании его в Грузии и Азербайджане с осени 1917 по весну 1920 гг.



თუჯის ჩარდახი
Навес из чугуна |


История: факты и документы

"Мне идет 66-й год, возраст большой. Много прожито и много пережито" - такими словами начинаются воспоминания одного из руководителей ведомства внутренних дел в последние годы Российской империи, действительного статского советника Константина Дмитриевича Кафафова.

Юрист по образованию (окончивший Петербургский университет со степенью кандидата) на вершину государственной службы Кафафов поднялся с низших должностей. 3 октября 1888 г. в чине коллежского секретаря он был назначен в канцелярию сенатского департамента и к 1892 г. достиг назначения секретарем в чине титулярного советника. Следующие 25 лет проработал в судебном ведомстве, в прокурорском надзоре, судьей, членом судебных палат. В 1912 г. начался новый этап его карьеры, связанный со службой в Министерстве внутренних дел. 2 апреля он был назначен вице-директором Департамента полиции. Какого-либо опыта работы в политическом розыске у него не было, и на него были возложены сугубо бюрократические функции, главным образом он, как вице-директор, отвечал за отделы, связанные с законодательной деятельностью, и как член совета министра представлял Министерство в различных междуведомственных комиссиях и совещаниях. Наиболее серьезная работа была им проделана в Совете по делам страхования рабочих.

В дни Февральской революции 1917 г. Кафафов, подобно многим высшим чинам царской администрации, был арестован. 4 марта Временное правительство учредило Верховную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц, переименованную через несколько дней в Чрезвычайную следственную комиссию. 24 мая Комиссия вынесла постановление, в котором указывалось, что "принимая во внимание возраст Кафафова, его семейное положение и болезненное состояние", а также "по самому свойству деяния" дальнейшее содержание его под стражей представляется мерой излишне строгой. Заключение в одиночной камере Петропавловской крепости заменялось домашним арестом, а с 31 мая дело свелось к подписке о невыезде из Петрограда.

24 августа Кафафов ходатайствовал о разрешении выехать в Тифлис и его отпустили. В течение трех лет он жил в Тифлисе, в Баку, в Крыму, а в ноябре 1920 г. эмигрировал в Турцию, затем переселился в Сербию, где и скончался в 1931 г.

В июне 1929 г. Кафафов закончил свои воспоминания, страницы из которых, посвященные его пребыванию в бывшем российском Закавказье, приводятся ниже с небольшими сокращениями.

*** *** ***

…Я не буду описывать крушение государства российского. Об этом написано много как теми, кто всемерно содействовал этому разрушению, так и сторонними наблюдателями.

Мое повествование скромное.

Лето после освобождения из [Петропавловской] крепости я провел в Петрограде, так как был обязан подпиской не отлучаться никуда из места жительства. Осенью я подал ходатайство в Чрезвычайную следственную комиссию о разрешении мне переехать на Кавказ, в Тифлис. После усиленных просьб, наконец, разрешение это было дано мне, причем от меня отобрали подписку о том, что я обязуюсь явиться в Петроград по первому требованию Чрезвычайной следственной комиссии. 11 сентября 1917 г. Я с семьей выехал на Кавказ.

Мы приехали в Тифлис 17 сентября. Осень в этом году на редкость была хороша. Но революция сильно отразилась на жизни города. Хлеба не было. Вместо хлеба приходилось есть какую-то мякоть из отрубей и соломы. Даже кукурузы, которой на Кавказе обычно бывает довольно много, в этом году было мало. Дороговизна остальных продуктов росла не по дням, а по часам, а в довершение всего в городе начались самые бесцеремонные грабежи. Гра­били днем на улице. Встречают, например, грабители на улице хорошо оде­тую даму, молча провожают ее до квартиры и, подходя к ее подъезду, неожи­данно предлагают ей раздеться - снимают с нее все сколько-нибудь ценное, не исключая ботинок и шелковых чулок, затем сами звонят в звонок у подъезда и быстро скрываются с награбленным, а несчастная жертва на удивление прислуги или близких, открывших дверь, является домой чуть ли не совсем нагая. Такому способу ограбления подвергались не только женщины, но и мужчины, и даже дети. Кроме того, участились и обычные ограбления квар­тир. Чрезвычайно участилось и хулиганство. На улицах шла непрерывная пальба. Власть не в силах была справиться с этим.

Впрочем и власти, в сущности, не было. После Февральской революции в Тифлисе образовалось коалиционное правительство Закавказья из предста­вителей Грузии, Армении и бакинских татар. Коалиционная власть, однако, не была сильна, так как у нее не было сплоченного единства и солидарности. Вообще на Кавказе и ранее согласовать интересы кавказских татар и армян было очень трудно, нелегко было примирить интересы грузин с армянами. Между армянами и татарами вражда была постоянная. Эта вражда вела свое начало в далеких прошлых отношениях турок к армянам, периодически раз­ражавшихся жестокими избиениями армян в Турции. Неприязненные отно­шения грузин к армянам объяснялись захватом всей торговли и городских имуществ на Кавказе армянами. Кроме того, грузины, как наиболее спло­ченный элемент и наиболее революционный, старались доминировать в ко­алиции, но такое стремление их встречало противодействие и со стороны армян и со стороны татар.

Между тем революционное движение в России все более и более углуб­лялось. Вскоре после моего приезда в Тифлис (в конце октября 1917 г.) полу­чены были сведения из Москвы о захвате там власти большевиками. Начался полный развал армии. Взбунтовавшиеся банды солдат потянулись с фронта домой беспорядочной, шумливой вооруженной толпой, угрожая безопаснос­ти лежащих на пути городов. Связь с центральным русским правительством прекратилась. В это время, пользуясь положением вещей, грузины решили осуществить давнюю заветную мечту - провозгласить свою независимость. Вчерашние представители грузинского народа в Государственной думе, а во время революции - в совете рабочих и солдатских депутатов, Чхеидзе, Чхен­кели и Гегечкори, убежденные интернационалисты - социал-демократы, меньшевики, неожиданно на родине превратились в ярых националистов ­патриотов. Было срочно созвано Учредительное собрание. Провозглашена независимость Грузии, выработаны основные законы - и Грузия преврати­лась в самостоятельную социалистическую республику.

Необходимо признать, что грузины оказались опытными и искушенны­ми дельцами в революционной работе. Отдавая дань требованиям револю­ции, они сумели, однако, все эти требования направлять в желательном для их руководителей смысле. Так, например, по образцу Центральной России и у них образовался совет рабочих и солдатских депутатов, хотя собственно в Грузии рабочих вообще мало, а фабричных рабочих почти нет, так как там всего имеется 2-3 табачные фабрики, а своих солдат вначале и вовсе не было. Тем не менее - зараза сильнее логики - и такой совет образовался. Но руководители грузинского самостийного движения сумели и этот рево­люционный институт захватить фактически в свои руки. В сущности, члены совета рабочих и солдатских депутатов, члены Учредительного собрания и, наконец, члены парламента - если и не были одни и те же лица, то во всяком случае были политические единомышленники, не только не мешав­шие друг другу, а напротив того, взаимно друг друга поддерживающие.

Из грузин наиболее энергичными и боевыми работниками оказались имеретины. Грузины подразделяются на несколько племен: на карталинцев, живущих в низовьях главным образом в Тифлисской губернии, на имеретин, мингрельцев и абхазцев, живущих в Кутаисской губернии. Из них карталин­цы наиболее мирные жители Грузии. Более горячим темпераментом отлича­ются имеретины и вообще жители гористых местностей. В мирное время имеретины главным образом занимались отхожими промыслами, к чему по­буждала их как скудность их природы, так и прирожденная предприимчи­вость характера. Лучшие повара и прислуга как в Закавказье, так и на Север­ном Кавказе были по преимуществу из имеретин. Когда же социалистичес­кие учения и революционное движение стали проникать в Закавказье, наи­более восприимчивыми последователями их оказались имеретины. Они же захватили революционное и самостийное движение и в Грузии. Основы языка у всех грузин общие, но каждое племя имеет свои особенности, свое произношение и свои обороты речи. Понимают они друг друга сравнитель­но свободно. Почти все фамилии в Карталинии оканчиваются на "швили" - Мгалоблишвили, Хошиашвили и др. "Швили" В переводе означает "сын", у имеретин фамилии оканчиваются на "дзе" - Чхеидзе, Думбадзе, Джа­марджидзе и др. "Дзе" по-имеретински тоже означает "сын". Таким образом фамилии как бы происходят от представителя рода, но, кроме того, в Име­ретии имеется много фамилий, происхождение которых может быть объяс­нено, вероятно, тем, что родоначальники их явились на Кавказ в давно прошлые времена с запада, так например: Орбелиани, Жордания и пр. Че­рез Кавказ, как известно, проходили почти все народы с востока на запад. Несомненно, что часть из них оседала на Кавказе, сохраняя свой тип и некоторые из старых обычаев. Особенно это можно наблюдать в горах, в горных аулах.

В 1911 г. летом я с несколькими лицами московского судебного ведом­ства отправился пешком по Военно-осетинской дороге, идущей от урочища Св. Николая (недалеко от Владикавказа) до Кутаиси. Я не буду описывать чарующих красот природы в горах Кавказа, величественной картины Цейс­кого ледника на высоте 9 тыс. футов, и редкой по живописности долины реки Риона. Укажу только на то, что нас поражало удивительное разнообра­зие типов и обычаев в разных местах, недалеко сравнительно отстоящих друг от друга. Так, наряду с обычными типами горцев, по большей части темными брюнетами и брюнетками, нам в одном ауле пришлось встретить редкой кра­соты девушку лет 16-ти, светлую блондинку с небесного цвета голубыми гла­зами. Причем в этом ауле почти все женщины оказались блондинками. В сакле у родителей указанной девущки нас угостили напитком, который пред­ставлял собою обыкновенное домашнее пиво. На наш вопрос, откуда у них этот напиток, они ответили, что у них в ауле спокон веку все сами варят его. Возможно, что в этом ауле осела небольшая часть немецких племен, прохо­дивших через Кавказ.

Вообще Кавказ, несмотря на свою сравнительно небольшую террито­рию, изобилует народностями. Его населяют: русские, грузины, имеретины, абхазы, мингрельцы, сваны, татары, в горах живут лезгины, осетины, ингу­ши, кабардинцы и пр. Грузины в громадном большинстве православные, хотя имеются и грузины католики, но их немного. Горские же племена по преимуществу исповедуют ислам. В массе грузины не отличаются религиоз­ностью. Как только Грузия была провозглашена независимой социалисти­ческой республикой, естественно, немедленно же была объявлена не только свобода вероисповедания и равноправие всех религий, но и разрешено было внерелигиозное состояние, а в связи с этим допускались и гражданские по­хороны, без участия духовенства. Несмотря на то, что гражданские похороны были лишь разрешены и похороны по обрядам своей религии не возбраня­лись, гражданские похороны стали сравнительно довольно часто применять­ся. Однако они производили тяжелое впечатление на верующих и вызывали открытые протесты. Так что, когда в это время умер сын главы государства, то его чрезвычайно торжественные похороны были устроены с участием ду­ховенства, причем в народе пущен был слух, что духовенство приглашено по настоянию женщин, близких покойнику. Впрочем, даже у большинства лю­дей религиозно настроенных религия имела главным образом внешний, об­рядовый характер, с большой примесью суеверия, а не внутренний, идей­ный, каковое явление наблюдается вообще у народов востока - у греков, армян и пр. Вот почему ряд явлений часто физического характера, последо­вавших после объявления независимости, сильно повлиял на грузин и выз­вал у них религиозный подъем.

Прежде всего их напугал небывалый уже давно град, сильно повредив­ший в целом ряде местностей виноградники и фруктовые сады - един­ственный источник средств к существованию местных жителей. Затем пыл­кое воображение было поражено рядом катастрофических землетрясений, закончившихся гибелью целого города Гори. Народ стал видеть в этом гнев Божий и решился умилостивить его молитвами. В некоторых, ближайших к г. Гори, селениях были даже отменены воскресные базары, так как стали говорить, что Богу неугодны торжища по воскресеньям. Появились, как все­гда бывает в таких случаях, предсказатели, которые пугали народ. Грузинс­кое правительство, прислушивавшееся к народному настроению, пошло на уступки. Представители власти стали появляться в церквах на торжествен­ных общественных богослужениях и даже подходить прикладываться к кре­сту и руке церковнослужителей. Благодаря такому настроению антирелиги­озное движение несколько затихло и совершенно пустующие до сих пор церкви стали понемногу заполняться народом.

Еще до провозглашения независимости грузины объявили автокефалию своей церкви. Грузины давно добивались этой автокефалии. Насколько при­поминаю, впервые разговоры об этом начались при императоре Александре III и возобновлялись при императоре Николае II. Но эти разговоры ни к чему не приводили, так как наш Правительствующий синод находил, что в одном и том же государстве не может быть двух самостоятельных православ­ных церквей, да еще при условии, что православная религия является гос­подствующей в стране. Однако грузины никак не хотели с этим примирить­ся: считая свою церковь старшею по времени, они находили несправедли­вым подчинение ее более молодой русской церкви.

Грузины, как указано выше, вообще не отличаются большой религиоз­ностью, в особенности же их интеллигенция, поэтому стремление грузин к автокефалии скорее можно было объяснить политическими соображениями, желанием добиться какой-нибудь автономии, хотя бы в области церковной, чем побуждениями религиозного характера. После же революции, когда воз­ник вопрос о полном отделении Грузии от России, естественно встал опять на очередь вопрос об автокефалии грузинской церкви. Поэтому грузины и поспешили с осуществлением этого проекта.

В старом Мцхетском соборе с большой торжественностью была объяв­лена автокефалия грузинской церкви и посвящен в католикоса епископ Кирион, бывший в 1905 г. епископом Орловским и Савским. Кирион при­нял титул католикоса "всея Грузию"; это подражание титулу русского пат­риарха - "всея России" звучало несколько комично, ибо вся Грузия состо­яла в ту пору всего из двух губерний, Тифлисской и Кутаисской; Батумская область перешла к грузинам лишь в 1920 году.

(…)

Немедленно же после объявления независимости Грузии сконструиро­валась и местная власть. Был избран постоянный парламент, образованы министерства, и во главе правительства встал старый социал-демократ Ной Жордания, бывший ранее мелким служащим у нефтяника Нобеля в Баку. Ночные рубашки с тесемками вместо галстука были сняты, и члены нового правительства надели крахмальные воротнички, облекались в визитки и свои социал-демократические головы покрыли буржуазными цилиндрами. Осо­бым щеголем оказался наиболее даровитый из них, Гегечкори, занявший пост министра иностранных дел. В числе первых его дипломатических шагов было расшаркивание перед немцами. Новоявленный дипломат оказался пло­хим политиком и верил в непобедимость немцев, будучи, очевидно, в душе большим поклонником немецкого бронированного кулака. Впрочем, о сно­шениях некоторых грузинских групп с немцами имелись сведения еще в 1914 г., в начале войны. Но слухам этим тогда не было придано значения ввиду того, что близкие ко двору представители грузинского дворянства, а за ними и все грузины считались беззаветно преданными престолу.

Грузинские министры оказались и хитрее и опытнее министров Вре­менного правительства. Они не разогнали всех служащих по администрации и полиции, как это сделали министры Временного правительства. Напротив того, все грузины, служившие по этим учреждениям, остались, а некоторые даже получили более ответственные посты. А суровости и энергии социали­ста министра внутренних дел, проявленных им в борьбе с врагами независи­мой Грузии и порядка в ней, мог бы позавидовать сам Плеве. Аресты, высыл­ки сыпались из социалистического рога изобилия, не считаясь ни с какими принципами и проблемами свободы, о которых еще так недавно кричали эти социал-демократы с трибуны русской Государственной думы.

Первой очередной заботой грузинского правительства явилась необхо­димость возможно скорее и безболезненнее сплавить из пределов Грузии самовольно возвращающихся с фронта русских солдат. Эта обязанность глав­ным образом была возложена на бывшего члена Петроградского совета рабо­чих и солдатских депутатов Чхеидзе, он встречал войска, произносил речи, убеждал солдат поскорее возвращаться домой, к ожидающим их семьям, и на всякий случай указывал им на возвышающуюся на противоположном пра­вом берегу р. Куры Давидовскую гору, говоря, что там сосредоточено гро­мадное количество пушек и в случае сопротивления в один миг все вагоны с солдатами будут "превращены в прах".

Как известно, Тифлис расположен в котловине по обоим берегам реки Куры. На левом берегу местность менее возвышенная, чем на правом. По самому высокому месту левого берега проходит главная ветвь Закавказской железной дороги, соединяющая Баку с Батумом. Правый берег Куры значи­тельно выше левого и заканчивается довольно высокой горой, возвышаю­щейся над городом - гора эта называется Давидовской - по церкви св. Давида, построенной посередине горы около небольшого ключа, бьющего из горы. По преданию, здесь некогда, когда еще вся гора была покрыта лесом, жил отшельник св. Давид. Здесь же, в ограде церкви, погребен бессмертный автор "Горя от ума" Грибоедов. Вот на этой горе грузины для устрашения возвращающихся с фронта солдат соорудили на вид грозную батарею из 2-х пушек, взятых у русских же.

Сладкими речами и пушечными угрозами грузинским властям удалось переправить возвращающиеся с фронта войска за пределы Грузии. Не менее удачными оказались и дипломатические попытки грузинского дипломата. В первой половине 1918 г., месяца теперь не помню, в Тифлис неожиданно прибыл небольшой эшелон германских войск с пушками и музыкой. И пора­зительная вещь. Утром пришли немцы, в полдень на главных улицах были поставлены по одному немецкому солдату без ружей с одним тесаком, и в городе сразу восстановился полный порядок; с этого дня можно было воз­вращаться домой глубокой ночью без всякого опасения нападений. Так силен был на востоке авторитет немцев. Немцы вели себя в Тифлисе тактично. Они установили полный порядок в городе. Штаб их расположился в одном из домов на Головинском проспекте. Каждый день около дверей штаба выве­шивались сведения о ходе войны. По вечерам на Головинском проспекте играла музыка; но дни немцев были уже сочтены. Грузинские дипломаты ошиблись.

После прорыва в сентябре 1918 г. Солунского фронта положение нем­цев стало тяжелым: фронт их еще держался, но они чувствовали надвигавшу­юся катастрофу. Объединившиеся под общим командованием маршала Фоша союзные войска готовились к решительному удару. Ввиду всего этого немцы спешно свертываются и покидают Тифлис. Грузинам волей-неволей при­шлось менять ориентацию и обратиться к англичанам.

Вскоре пришли англичане. Приход их не был так торжественен, как появление немцев. По-видимому, среди грузин они не пользовались таким обаянием. Да и сами англичане относились к грузинам холодно и свысока. Англичане во внутренние дела грузин не вмешивались и, как всегда и везде, задались целью извлечь побольше выгод из своего прихода на Кавказ. Они усиленно стали вывозить нефть из Баку и марганец из Грузии.

Как только Грузия объявила свою независимость, ее примеру последо­вали армяне и бакинские татары. На территории Эриванской и части Елиза­ветпольской губернии, населенной армянами, была образована Армянская республика, а на территории Бакинской и другой части Елизаветпольской губернии, населенной татарами, - Азербайджанская республика. Азербай­джаном до этого времени называлась часть персидской территории, при­мыкающая к России. Баку и его окрестности, до завоевания их русскими, составляли особое ханство, которым управляли Баки-ханы, бывшие васса­лами персидских шахов. На берегу Каспийского моря, над теперешним го­родом, возвышался замок Бакиханов. Ханство было бедное, жители занима­лись скотоводством и рыбной ловлею.

О нефти тогда и понятия не имели, а выбивавшиеся местами из земли газы способствовали созданию религиозного культа огнепоклонников, под­держивавших благодаря этим газам в своих капищах вечный огонь. После принятия персами ислама религия эта постепенно стала распространяться и среди бакинских и других кавказских татар и горцев. Род Бакиханов прекра­тился. Бакинская и Елизаветпольская губернии давно уже вошли не только в пределы русского государства, но понемногу стали приобщаться и к русской культуре. Представители местного населения в большинстве случаев были уже воспитанниками русских учебных заведений. Им и во сне не снилась независимость, которой у них к тому же, в сущности, никогда и не было. Но жизнь фантастичнее самой богатой человеческой фантазии. И вот бакинс­ким татарам неожиданно представилась возможность организовать собствен­ную нефтяную республику, и они для пущей важности решили изобрести себе предков - в лице якобы существовавшего некогда на их территории самостоятельного Азербайджана. Из всех новоявленных республик богаче всех была Азербайджанская республика, благодаря своим нефтяным источникам. Затем шла грузинская, имевшая марганцевые копи и уголь. Самой бедной оказалась армянская - у нее не было даже ни одного сколько-нибудь при­личного города. Ибо главный ее город, Эривань, представляет собой до­вольно захудалый провинциальный губернский городок, который нельзя сравнить даже с Баку, не только что с Тифлисом. Все три республики, в особенности в первое время, жили исключительно за счет оставшегося от России наследия в виде всевозможных складов продовольствия, обмундиро­вания и вооружения. Все это имущество они бесцеремонно поделили между собой, причем львиная доля всего досталась грузинам, потому что почти все крупные склады находились в Тифлисе и его окрестностях.

Ни фабричной, ни заводской, ни сельскохозяйственной промышленно­сти сколько-нибудь развитой не было ни в Грузии, ни в Армении. Перед новоявленными государственными образованиями неотложно встал вопрос о выяснении средств к существованию. Изысканием этих средств в первую очередь и занялись финансовые органы новых республик. Прежде всего они приступ или к печатанию своих собственных денежных знаков. Закавказские боны, выпущенные триединым правительством Закавказья, скоро были за­менены бонами - грузинскими, армянскими и азербайджанскими. Выпус­кались эти боны, конечно, без соблюдения эмиссионных правил и без обес­печения хотя бы части их золотой наличностью. В них лишь указывалось, что они обеспечиваются всеми государственными имуществами страны, но какова была ценность этих имуществ, едва ли знали и сами органы власти. Власть, казалось, больше заботилась о внешней красоте бон, щеголяя друг перед другом причудливыми рисунками эмблем своего государственного мо­гущества на своих кредитных знаках, чем их действительной кредитоспособ­ностью. Как ни странно, но на Закавказской бирже - дальше их котировка не шла - грузинские боны стояли выше остальных, за ними следовали азер­байджанские и последними были армянские.

Одним из социалистических мероприятий грузинского правительства была национализация природных богатств. В самом Тифлисе существовали горячие серные источники, которые были использова­ны владельцами их, частными лицами, путем устройства над этими источни­ками общественных бань. Бани эти носили названия своих владельцев. Так, были бани: Ираклиевская, принадлежавшая некогда Ираклию, царевичу гру­зинскому, и перешедшая впоследствии к его наследникам; сумбатовская, принадлежавшая князьям Сумбатовым; Орбельяновская, при надлежавшая князьям Джамбакури-Орбельяновым, Бебутовская, принадлежавшая князь­ям Бебутовым; Мирзоевская, принадлежавшая известным одно время на Кавказе богачам Мирзоевым, и пр. Местное население охотно посещало эти бани, и доходность их росла по мере роста населения города. В 1913 г. в Тифлисском городском самоуправлении возбуждался было вопрос о скупке всех этих бань у частных владельцев и, ввиду целебных свойств их, об уст­ройстве в месте их расположения лечебного курорта. Начались даже перего­воры с собственниками, но война помешала осуществлению этого намере­ния. Грузинское социалистическое правительство решило вопрос проще, оно просто отняло эти бани со всеми постройками и принадлежащими к ним землями у частных владельцев - как природные богатства недр земли. Самая же национализация была произведена тоже несложно. С течением времени число владельцев отдельных бань значительно возросло. Ввиду этого, для удобства управления ими, бани эти обычно общим собранием владельцев их сдавались в аренду. Грузинское правительство пригласило арендаторов и объя­вило им, что впредь до особых распоряжений оно оставляет эти бани в их аренде и поручает им отныне арендную плату вносить в казну, ввиду нацио­нализации бань. Затем оно известило об этом собственников, обещая упла­тить им стоимость построек. Однако до самого своего крушения ничего им не уплатило.

Оставшись без хозяев и их постоянного наблюдения за чистотой и поряд­ком в банях и не уверенные в завтрашнем дне, арендаторы все силы свои напра­вили на возможно большую эксплуатацию вверенного им имущества, не обра­щая никакого внимания на состояние этого имущества. В результате уже через несколько месяцев бани оказались крайне запущенными и загрязненными.

Национализированы были тоже и марганцевые копи. Дальше выпуска бон и национализации недр земли опытные социалисты, но плохие финансисты ­грузины не пошли, да и идти было некуда. На Кавказе существовала поговорка, что "грузины веселы потому, что едят лобио (фасоль) и пьют вино". Действи­тельно, в Грузии умеют пить, и вино у них хорошее для того, кто привык к нему. И лобио они едят много и любят его, даже запекают его в особый хлеб из кукурузы. Но между обычным весельем и государственным строительством ди­станция огромного размера. От вина и лобио можно быть веселым и насытить собственный желудок, но насытить государственную казну трудно.

Как я упоминал раньше, особенно тяжелое положение было у армян. Окруженные с одной стороны - враждебно настроенными татарами, с дру­гой стороны - грузинами, тоже не совсем дружелюбно к ним относящимися, они задыхались на своей небольшой территории. Ранее, при царском правительстве, армяне захватили в свои руки почти всю торговлю на Кавка­зе, не исключая и нефтяной промышленности в Баку. Не только вся крупная торговля, но почти и все дома в Тифлисе принадлежали им, и они уже при­выкли считать Тифлис своим, как вдруг разразилась революция и переверну­ла все вверх дном, и им пришлось замкнуться в Эриванской губернии, где единственным утешением для них являлся Эчмиадзинский монастырь, в ко­тором проживал глава их церкви - католикос всех армян. Но для практичес­ких армян это утешение было слабое. Им хотелось чего-то более реального, и они пустились в авантюру.

Без объявления войны, неожиданно, армяне двинули свои войска по направлению к Тифлису, очевидно, внезапным ударом думая захватить город и обосноваться в нем. Однако поступок их вызвал бурю негодования среди грузин, которые стянули к Тифлису свою регулярную армию; кроме того, отовсюду стали стекаться в Тифлис вооруженные люди и [в срок] не дольше двух дней грузинам удалось выставить против армян армию в несколько ты­сяч человек. Грохот орудий слышен был уже на окраинах города. Война, без особых, впрочем, крупных результатов, продолжалась несколько дней. Гру­зины задержали продвижение армян и начали переходить в наступление. Но все это надоело англичанам, и они послали небольшую свою воинскую часть встать между воюющими сторонами и предложили последним свое посред­ничество, которое, к обоюдному удовольствию сторон, скоро привело к мир­ному соглашению.

(…)

Я выехал из Тифлиса [в Баку] в конце ноября 1918 года. Народу в поезде было очень много: наше купе было набито, на четырехместных диванах сидело по шести человек. Как только мы перевалили грузинскую границу, в вагонах стали появляться звероподобные лица, вооруженные до зубов; они открыва­ли двери купе, осматривали пассажиров и молча покидали вагон. Оказалось, что это татары из окрестных деревень, ищущие в поезде армян. Незадолго перед этим были погромы, сначала армяне громили татар, а затем татары армян. Страсти не успели улечься. В поезде передавали, что накануне татары извлекли из поезда двух армян и тут же на станции убили их.

На другой день утром мы прибыли в Баку. Меня сразу же поразила разница между Баку и Тифлисом. Баку с внешней стороны оставался таким же, каким он был до революции. Русская речь, русские люди, русские войска ­отряд генерала Бичерахова. Жителям Баку после захвата власти в России большевиками пришлось пережить многое. Прежде всего, вскоре после боль­шевистского переворота в России - вспыхнуло большевистское восстание и в Баку. При содействии рабочих местным армянским и русским большевикам удалось захватить власть в свои руки. Немедленно же были национализирова­ны все частновладельческие нефтяные промыслы. В это время армянами был устроен жестокий погром мусульман, были разрушены и уничтожены огнем несколько зданий и много народу убито и искалечено.

Большевизм недолго продержался в Баку. Почти одновременно с при­ходом в Тифлис немцев прибыли в Баку турки. Они быстро ликвидировали большевизм и восстановили в городе порядок, но и турки пробыли в Баку недолго. После прорыва Солунского фронта турки, так же как и немцы, покинули Кавказ. После их ухода вскоре вспыхнул погром армян, устроен­ный турками, своей жестокостью не уступавший армянскому погрому. В се­редине 1918 г. в Баку с персидского фронта прибыл генерал Бичерахов со своим отрядом. Благодаря присутствию русских войск в городе быстро вос­становился порядок. К этому времени и власть в новообразованной респуб­лике успела окончательно сконструироваться. Во главе правительства встал присяжный поверенный Хан Хойский. Образован был парламент, в который вошли несколько русских членов. Затем составлен был коалиционный Совет министров с двумя русскими министрами - бывшим членом совета при на­местнике кавказском от Министерства финансов И.Н. Протасьевым в каче­стве министра финансов и местным коммерсантом Лизгаром в качестве ми­нистра торговли и промышленности.

Отряд Бичерахова весною 1919 г. ушел к Деникину. Из Баку на смену ему пришли англичане. Англичане относились к бакинцам довольно благожела­тельно. Они посоветовали им расширить коалицию и предоставить в мини­стерстве два или один портфель армянам. Этот совет формально был принят, хотя фактически почти не осуществлялся, слишком велика была взаимная не­приязнь между армянами и татарами, в особенности после недавних взаимных погромов. После прихода англичан бакинцы окрепли и новоявленная Азер­байджанская республика стала постепенно разворачиваться. Значительная часть служащих в азербайджанских казенных учреждениях состояла из русских. От­ношения к ним местных властей и населения были самые доброжелательные, и сравнивать эти отношения с отношениями грузин и армян не приходится. Интересно отметить то обстоятельство, что в Азербайджанской республике все делопроизводство и вся официальная переписка велись на русском языке, ко­торый, к слову сказать, являлся и международным языком в сношениях между собой всех трех закавказских республик. Только в парламенте говорили по-турецки, да и то не все. Установить точно юридическую природу закавказских республик довольно трудно, так как они не успели кристаллизироваться и находились еще в периоде организационном и революционном.

Грузинская республика по своей конструкции - с парламентом, с от­ветственным министерством - вполне отвечала принципам народовластия. Что касается Азербайджанской республики, то она носила довольно смешан­ный характер. Министры здесь назначались и не из членов парламента, кро­ме того, не был ясно проведен принцип ответственного министерства, ибо в своей работе они больше отчитывались перед главою правительства, чем пе­ред парламентом. Некоторые из министров, как, например, русские мини­стры, и вовсе не ходили в парламент, а с другой стороны, парламент был не только законодательным органом, но и органом управления и надзора и до­вольно бурно обсуждал все вопросы жизни и управления страной, хотя иног­да и с большим запозданием.

Армянская республика представляла собой нечто среднее между Азер­байджанской и Грузинской республиками. Во всех трех республиках не было звания президента республики, а его обязанности исполнял глава правитель­ства. Таким главою в Грузии был Ной Жордания, в Азербайджане – Хан Хойский, а в Армении, если память не изменяет мне, Хатисов. Особеннос­тью Азербайджанской республики была ее армия, организованная полным генералом русской службы Мохмандаровым, кавалером двух офицерских Георгиев. Эта армия была устроена, вооружена и обмундирована по русско­му образцу. Сам генерал Мохмандаров все время ходил в русской военной форме, с двумя Георгиями, и пуговицы на мундире носил с орлами. Почти весь офицерский состав состоял из бывших русских офицеров, вследствие чего и команда, по крайней мере первое время, велась на русском языке. Никто этому не удивлялся и никто против этого не протестовал. А сам Мох­мандаров даже в парламенте говорил по-русски.

В этом отношении татары сильно отличались от грузин. В Грузии с пер­вых же дней объявления независимости во всех учреждениях не только пере­писка, но и разговоры стали вестись на грузинском языке. Армия тоже была организована на особый, грузинский, вернее, западноевропейский, образец, хотя и была вся обмундирована и вооружена русским обмундированием и русским оружием. Весь офицерский состав грузинской армии был заполнен грузинами, служившими в русской армии. Вообще русских на грузинской службе осталось очень мало, вот почему большинство русских перебралось в Баку. Не стеснял русских в Азербайджане и вопрос о подданстве, так как с этим вопросом, по крайней мере по отношению к русским, там не счита­лись. Русские, несмотря на свое подданство, могли занимать всякие должно­сти, до министра включительно. Хотя закон о подданстве и был принят парламентом, но на практике он почти не применялся до конца дней Азер­байджанской республики. Тогда как грузины успели провести в жизнь свой закон о подданстве. По этому закону, между прочим, автоматически стано­вились грузинскими подданными все лица, проживающие в пределах Грузии с известного срока (до объявления Грузией своей независимости). При этом лица, не желавшие переходить в грузинское подданство, обязаны были зая­вить об этом в течение определенного срока.

Из всех народностей Кавказа более всех любимы были в России - гру­зины, из всех народностей Кавказа после революции хуже всего стали отно­ситься к русским - грузины. И, как ни странно, татары - мусульмане ­оказались самыми благодарными России за то, что она сделала для них. При этом многие татары искренне заявляли, что они не радуются своей независи­мости, не верят в нее, что им при русской власти жилось неизмеримо лучше, чем при своей независимости. Об этом неоднократно говорили лично мне многие крупные бакинские деятели. Так думали не только интеллигентные люди, так думал и простой народ.

Я лично раз был свидетелем следующей сцены. Как-то по дороге я за­шел в одном глухом переулочке в лавчонку купить спички. Почти одновре­менно со мной вошел в ту лавку незнакомый мне русский офицер, который, сняв свою форменную фуражку с русской кокардой, положил ее на прила­вок. Неожиданно хозяин лавки, немолодой уже татарин, схватил эту фураж­ку и стал целовать русскую кокарду. Затем со слезами на глазах он обратился к нам с горьким упреком на ломаном русском языке: "Зачем вы убили Царя Николая, ах, как нам хорошо жилось при нем, все было, правда была, деньги были, хлеб был, в солдаты наших детей не брали, а теперь - правды нет, денег нет, хлеба нет, детей в солдаты берут; вчерашний кондуктор конки ­сегодня министр, что он понимает. Ах, зачем вы убили Царя..." Мы, сконфу­женные и растроганные, поспешили выйти из лавки - что мы могли отве­тить ему? Выходя, я заметил слезы на глазах офицера. Так ценил простой татарский народ бывшую русскую национальную власть.

В бакинском парламенте, как во всяком правоверном парламенте, не­медленно же образовались политические партии. Из них более крупная и влиятельная была партия под названием "мусават". К этой партии принадле­жали наиболее интеллигентные представители Азербайджана. К ней принад­лежал и глава правительства Хан Хойский, большинство министров и такие видные местные деятели, как присяжный поверенный Али Мардан бек Тон­пчибашев, выехавший в Париж в качестве делегата республики для защиты ее интересов, бывший товарищ министра торговли и промышленности Али бек Алиев, Али бек Макинский, известный нефтяник Асадулаев и другие. Несмотря на то, что в эту партию входили люди интеллигентные, никто, однако, из них не мог отчетливо детализировать мне программу своей партии: все ограничивались обычно объяснением, что программа их приблизительно та же, которая была у русской кадетской партии.

Следующая по величине партия называлась "Ихтиат", она считалась более консервативной партией и была главным образом сторонницей панисламизма. В этой партии состояли наиболее шовинистически настро­енные элементы. Наконец, третья партия называла себя партией независи­мых социалистов; состояла она по преимуществу из более молодых людей, довольно поверхностно знакомых с социалистическими учениями и боль­ше бравирующих своей принадлежностью к социалистической партии, чем понимающих сущность социализма. Один из таких членов партии на мой вопрос, в чем сущность их партийной программы, с гордостью ответил мне, что они социалисты-интернационалисты, и притом независимые, потому что не зависят ни от кого: ни от II, ни от III Интернационала.

Русские члены парламента составляли русскую группу без определен­ной программы. Организованная работа в парламенте, естественно, еще не могла наладиться. Большинство членов парламента принадлежало к партии мусават, которая главным образом и руководила этой работой.

В Баку я устроился юрисконсультом по вольному найму при Министер­стве торговли и промышленности, во главе которого стоял русский министр Лизгар. Работа главным образом заключалась в составлении контрактов по продаже нефти и покупке разных товаров. Летом 1919 г. я перевез в Баку семью. Устроился, но не надолго. Осенью заболел мой старший сын, 19 лет, энсудативным плевритом. По совету докторов я перевез семью обратно в Тифлис, а сам вернулся в Баку. Вскоре покинули Баку англичане, и Азербай­джан был предоставлен самому себе. Уход англичан, впрочем, не вызвал ни­каких перемен.

Наступил 1920 год. Неожиданно в середине марта, по старому стилю, я получил телеграмму от жены, что сыну очень плохо. Я выехал в Тифлис, но сына в живых уже не застал. Похоронив сына, я решил остаться некоторое время в Тифлисе, тем более что приближалась Пасха. После Пасхи я, нако­нец, решил вернуться в Баку. По обыкновению я отправился на городскую станцию купить железнодорожный билет. Против всякого ожидания билетов не оказалось, так что я решил взять его на вокзале. Уложив свои вещи, я пошел на кладбище на могилу сына. Кладбище находилось недалеко от на­шей квартиры во дворе церкви Иоанна Богослова. Побыв некоторое время у могилы сына, я вернулся домой и послал младшего сына за извозчиком. Еще на могиле сына меня охватило какое-то тяжелое предчувствие, я передал об этом жене, пояснив, что мне очень не хочется ехать в Баку. Жена стала про­сить меня остаться и отпустила извозчика, которого привел сын. Я облегчен­но вздохнул, прилег на кровать и заснул как убитый. Рано утром в Тифлисе были получены сведения о занятии Баку большевиками. Весь поезд, в кото­ром я должен был ехать, был захвачен ими врасплох.

Я нарочно подробно описал мой сбор в Баку, чтобы указать, как сцепление ряда обстоятельств, на первый раз кажущихся случайными, спасло мою жизнь, так как, несомненно, попадись я в руки большевиков, я был бы убит. Они перестреляли в Баку целый ряд лиц, в том числе и Лизгара, хотя он уже давно покинул пост министра торговли и промышленности и жил простым обывате­лем. Я привел этот случай без комментариев, но и без всяких преувеличений, пусть каждый толкует его по мере своего понимания. Несколько дней спустя я шел как-то в Тифлисе по Головинскому проспекту. Вдруг я почувствовал, что кто-то трогает меня по плечу. Я оглянулся. Около меня, улыбаясь, стоял быв­ший грузинский посол при Азербайджанской республике, доктор ... (фамилию его я забыл). Он знал меня потому, что мне не раз приходилось просить у него визу в Тифлис. "Счастлив ваш бог, что вас не было в Баку, даже я насилу сбе­жал", - смеясь заметил он. "Ну, а как мое положение здесь?", - спросил я его. "Здесь вы можете быть спокойны, мы страна права и культуры".

Однако в этой стране права и культуры скоро появился дипломатический представитель большевиков. Очевидно, большевики считали, что оче­редь грузин еще не настала. Занятые войной с Польшей и Врангелем, они боялись осложнений в случае серьезного сопротивления грузин, почему воп­рос о занятии Грузии отложили и даже согласились признать независимость Грузии и войти с нею в дипломатические сношения. Соглашение состоялось и было подписано в Москве, вскоре после чего в Тифлисе появился дипло­матический представитель большевиков, который в первый же день приезда произнес зажигательную речь с балкона своей квартиры. Первая речь его успеха не имела, но подготовка большевизма в Грузии началась.

Баку был занят большевиками без сопротивления. Ночью подошел к городу большевистский бронепоезд и город был занят, причем бакинские рабочие на нефтяных промыслах, уже ранее распропагандированные, под­держали большевиков. Говорят, что все это произошло так неожиданно, что некоторые министры были арестованы в театре.

Было ли это так или нет, утверждать не могу. Одно бесспорно, что 25-тысячная армия республики с боевым генералом во главе не оказала ни­какого сопротивления, несмотря на чрезвычайно выгодное свое стратеги­ческое положение, так как дорога, по которой наступали большевики, шла по узкой береговой полосе Каспийского моря, которую, по мнению воен­ных, чрезвычайно легко можно было защищать сравнительно небольшими силами. Однако армия, не имевшая ни прошлого, ни настоящего, оказалась неспособной к какому-нибудь сопротивлению. Но и осведомленность влас­ти оказалась ниже критики. Усыпленные ласкающим шумом нефтяных фон­танов, они не слышали и не чувствовали надвигающейся грозы, поглотив­шей их в один миг. Впрочем, злые языки говорили, что будто бы генерал Махмандаров на вопрос правительства о том, в течение какого времени он может оказать сопротивление большевистской армии в случае ее наступле­ния, ответил: "Не более двух часов". Я думаю, однако, что этот слух неверен и придуман впоследствии, так как генерал Махмандаров, хотя и знал цену своей армии, но так ответить не мог, потому что не отличался вообще ост­роумием.

По своему обыкновению большевики, захвативши Баку, проявили свою всегдашнюю жестокость в виде целого ряда расстрелов и бесчинств. Затем вновь были национализированы нефтяные источники. Перестроены на большевист­ский лад все учреждения, ограблены все сколько-нибудь состоятельные лица. Словом, началось большевистское мракобесье. Бедные татары, рискуя жизнью, в женских одеяниях, бросив все свое имущество, спасались бегством, прокли­ная служителей шайтана (по-татарски - дьявола). Для меня было ясно, что занятие Грузии большевиками - лишь вопрос времени. Учитывая это и при­нимая во внимание успехи Врангеля в Крыму, я решил ехать в Крым.

В конце мая 1920 г. я выехал из Тифлиса в Батум с тем, чтобы оттуда морем перебраться в Крым. В Батум я приехал накануне ухода оттуда англичан и передачи ими Батумской области грузинам. Город был украшен грузинским флагом. Масса народа съехалась в батум со всех концов Грузии на это торжество. По улицам стройными рядами проходили войска, сначала английские, с радостными лицами людей, возвращающихся домой. За ними следом торжественно вступали в город грузинские войска, оглашая воздух звуками музыки и грохотом орудий. Публика восторженно встретила свои войска.

Как раз на другой день после этого торжества назначено было отплытие в Крым парохода с русскими под покровительством французов. Утром рано я нанял носильщика и, поручив ему нести вещи из гостиницы, сам пошел вперед, не говоря, куда нужно идти. Эта предосторожность была не лишней, так как грузинские власти под давлением большевистского представительства не очень сочувственно относились к отъезду русских в Крым на пополнение врангелевских кадров. И еще накануне нашего отплытия у ряда русских в Батуме были произведены обыски. Подходя к пристани, я увидел, что ее охраняют несколько французских солдат, которые проверяют пропуска. На пароходе меня встретил русский офицер, знавший меня еще по Петербургу. Он радостно приветствовал меня: оказалось, что он ведает регистрацией отъезжающих русских и тут же в списке, бывшем у него в руках, отметил мою фамилию.

Как-то радостно сразу стало на душе, когда я вступил на борт парохода. Русская речь, русские люди. И опять на время где-то там, в тайниках сердца, засветилась надежда. На этом пароходе, под защитою французского флага, мы чувствовали себя в полной безопасности. Действительно, с палубы мы видели, как к пристани подошли какие-то грузинские полицейские, но французы их быстро и без церемоний отогнали. Уже за полдень, когда пароход наполнился людьми, мы медленно отчалили от пристани и вышли в открытое море.

Погода стояла чудная. Море было совершенно спокойно. Боже, что ждет нас… Кончились ли наши испытания, или это только минутная передышка… Такие мысли бродили почти у всех, и это чувствовалось без слов… Я расположился на ночь на палубе. Что это была за ночь. Из глубины моря на горизонте, точно после купанья, подымалась громадная, круглолицая, вся блестящая, серебряная луна, весело улыбаясь и точно поздравляя нас с возвращением на родину. Я смотрел на небо, усеянное звездами, и так хорошо, хорошо было на душе. Много лет прошло с тех пор, но таких ощущений я больше не испытывал никогда. Долго, долго на пароходе никто заснуть не мог. Ночь зачаровывала всех. Лишь к утру стали слышаться то здесь, то там похрапывания, задремал и я. На следующий день к вечеру вдали показался берег Крыма.

Журнал "Вопросы истории", 2005, №№ 7, 8








No comments: